— Ну, так ваших же друзей тоже убили? — спокойно заявил Мукра.
— Что? Что ты сказал? — внутри у Виктора все похолодело, и он ухватил Мукру за воротник.
Испуганный водитель дал по тормозам. Муслим с Джоннидеппом чуть не вылетели из кузова и принялись стучать по крыше кабины.
— Ты с ума сошел, Мук?!
Машина ехала на «нейтралке». Виктор, прерывисто дыша, вцепился клещом в посеревшего от испуга чернокожего водителя.
— Говори, что знаешь, стервец! — шипел он.
— Ничего не знаю, бвана Лэвроу. А что я должен знать?
— Откуда ты знаешь, что мои друзья погибли?
— Я?.. Ниоткуда! — оправдывался Мукра, понимая, что сейчас этот белый просто задушит его, как цыпленка. — Я просто вижу, что вы один едете, и подумал, что их уже убили…
— Идиот! — выпалил Виктор. — Езжай!
В этот момент в открытом окне грузовичка появился Муслим.
— Что у вас случилось?
— Ничего! — буркнул Виктор сквозь зубы. — Просто наш водитель полный придурок.
— Ну, это известно! — засмеялся Муслим, запрыгнул обратно в кузов и еще раз хлопнул по крыше кабины. — Поехали, Мук!
Оставшуюся часть пути водитель вел машину молча.
Виктор был на взводе. Он уже пожалел, что отказался от автомата, который предлагал ему взять с собой Салман. Он был готов на все, чтобы его товарищи, Маломуж и Хорунжий, оказались рядом с ним. Однако действовать нужно было осторожно. Страна, где один только белый цвет кожи моментально побуждает к агрессии — не место для путешествий. Никакие власти, никакие дипломаты и международные суды не способны остановить чернокожего, который хочет убить белого. Здесь может помочь только такой же чернокожий, и притом с автоматом. У Виктора таких было трое, для этого он их и нанимал еще в Кении.
Недолгий путь из Марки в Могадишо был полон впечатлений от увиденного. То и дело встречались подбитые танки и бэтээры, которые стояли вдоль дороги уже много лет… Попадались и небольшие базарчики с контейнерами, продающими всякую всячину.
«Ну, чем не Любашевка по дороге из Киева в Одессу?.. Только здесь не выпрыгнешь за горячими варениками. Тут из тебя самого вареников наделают», — думал Виктор, заметив выходящих из-за ряда жестяных домиков двух охранников с автоматами наперевес. Да, вся эта страна, каждый городок или поселок были неимоверно опасны. Невозможно было предугадать, что произойдет в следующую минуту. Бой мог начаться из-за пустяка, когда кто-то на кого-то не так посмотрел, и продолжаться пару недель.
Ни один киношный боевик, каким бы он ни был красочным и эмоциональным, не передаст той атмосферы беды, висящей в воздухе. Мальчик, изъеденный мухами, в документальной ленте менее убедителен, чем мухи, поедающие тебя самого в реальности. Лавров поежился. Такого количества бедных голодных больных людей он не видел нигде. У большинства из них глаза светились странным огнем, они явно были на грани помешательства. Что может быть в голове человека, ничего не евшего десять дней? Ясно одно: из машины к нему лучше не выходить, даже из чувства сострадания.
Уже на въезде в столицу, окраина которой не особо отличалась от окраин районных центров, Виктор все-таки не выдержал, увидев двух маленьких, тощих от голода девчушек, сидящих, словно котята, неподалеку от побирающихся мальчишек — видимо, не было сил просить у проезжающих подачку.