— Ну, вот ваши деньги! — «банкир» указал украинцу на внушительный поддон денег. — У вас есть тачка?
Инфляция в стране, разрушенной войной, достигла астрономических масштабов. Двести долларов США стали непроизносимой цифрой, а если проще — тачкой сомалийских шиллингов.
— Подождите, — «включил заднюю» журналист. — Может быть, я…
— Сожалею, мистер, — учтиво ответил «банкир», который уже успел взять двести долларов Виктора в руки. — …Сожалею, но мы не продаем долларов.
Этим он дал понять, что обратно своих денег Виктор не получит. Украинец посмотрел на хитрого менялу, на вооруженную охрану, которая вдруг нарисовалась у него за спиной, и понял, что лучше всего не спорить. Одним ловким движением он взвалил тюк с шиллингами на плечо и со словами: «Да, терпилой у негров мне еще быть не приходилось!» — понес его в сторону грузовичка. За ним с автоматами на изготовку проследовала его охрана.
— Подождите, мистер! — услужливо крикнул вслед меняла и, догнав журналиста, протянул ему еще целую пачку купюр.
Удерживая на плече громадный квадратный мешок шиллингов одной рукой, другой рукой украинец взял пачку денег и несколько раз приподнял ее на ладони, как бы взвешивая.
— Судя по весу — центов десять — пятнадцать, — заключил он иронично.
Подойдя к несчастным девочкам, которые явились к обмену денег, Виктор, не считая, отдал им эту пачку шиллингов и, не оборачиваясь, пошел в сторону машины.
— Когда-нибудь напишу мемуары — «Голова моя — два уха»…
Через минуту Виктор со своей охраной уже ехал по столице Республики Сомали.
— Куда поедем, бвана Витя? — спросил украинца Муслим, который уже пересел в кабину и расположился у двери так, что Виктор едва помещался между ним и водителем.
— К президенту! — решительно ответил журналист, всем своим тоном давая понять, что совершенно не шутит.
Виктора попросили сидеть спокойно и ничему не удивляться. Хотя было не очень приятно располагаться между двумя мужиками, когда рычаг коробки передач находится как раз между ног и водитель все время норовит переключить скорость не там.
— Все только для твоей безопасности, бвана Витя, — с улыбкой говорил Муслим.
— Да, я вижу, — отвечал Лавров, которому было совсем неуютно. — Может, еще Джоннидеппа пригласим?
— Он здесь не поместится, — совершенно не понимая иносказательного юмора, ответил Муслим.
А где-то в кузове одиноко трясся «тезка» голливудского актера, ничем его не напоминавший.
…Город стоял в руинах. Те же дома, которые не были разрушены, были настолько убоги и страшны, что невозможно даже представить, что там кто-нибудь мог жить. Повсюду валялись кучи строительного мусора, который еще недавно был частью построек. Местные жители с любопытством наблюдали за незнакомым грузовиком с белым гостем.
— Зашторим окна, — приказал Мукра. — Это небезопасно.