Режиссер чуть не вступил в самую гущу колонны муравьев-кочевников. Сигрид взвизгнула и вскочила на бревно, вцепившись в плечи Игоря.
— Когда они нападают, то нападают тысячами. Дайте им лишь шанс, и вас обглодают до белых косточек.
Хорунжий мысленно поклялся впредь быть внимательнее и метров через пятьдесят сам увидел зверя размером с поросенка с удлиненной мордой, заячьими ушами и сильным мускулистым хвостом, похожим на хвост кенгуру.
— Муравьед, — определил Игорь, довольный собой, и быстро сделал снимок.
— Трубкозуб, — уточнил Виктор.
— Хищники и одновременно жертвы? — спросила Сигрид, вспомнив муравьев.
— Нет ни одного животного, на кого не велась бы охота, — пояснил Лавров. — Кроме слонов. Их все боятся. Они тут цари природы.
— Слоны? — усомнился Хорунжий. — Разве не львы?
— Нет, не в Африке, — ответил журналист. — Они недостаточно умны и отважны. Здесь царь — это слон.
— А человек? — спросил режиссер.
— Такое же мясо, как и все остальные, — заверил Лавров.
Они двинулись дальше. Вокруг трещали и пощелкивали бесчисленные цикады и кузнечики. Со всех сторон просеку теснила шелестящая чаща, густая и дремучая.
— В джунглях нет места для жалости, справедливости или этики, — философствовал Виктор. — К концу нашего путешествия вам придется принять местные правила игры. Охотиться и подвергаться опасности. Догонять, убегать, убивать и конечно же размножаться. Бесконечный и бессмысленный процесс.
При слове «размножаться» женщина, высматривающая еще кого-нибудь в чаще, взглянула на говорящего.
— А итог всего, — продолжал Виктор, не заметивший этого взгляда, — существо рождается, живет какое-то время и умирает. И все, что от него остается — это иер саба.
— Что это? — не поняла Колобова.
— Иер саба? Такая игра местных мальчишек. Полная бессмыслица. «А» гоняется за «Б», «Б» гоняется за «В», а «В», в свою очередь, гоняется за «А». Потом в обратном порядке. И получается полный хаос, в котором каждый стремится получить что-то от кого-либо еще. Бессмыслица. Но только не для того, кому удается удовлетворить свои желания. В этот момент всем весело и каждый старается ухватить побольше того, что является объектом его желания, потому что этого хочется всем. И этому нет конца. Бесконечная бессмыслица. Глупая игра! — Лавров заметил, что шведка снисходительно улыбается и заключил: — Однако эта глупость мудра.
— Мне жаль… — сказала в ответ на его тираду Сигрид.
— Жаль?..
— Вы устали от жизни, не так ли?