— Девка! — окликнул ее атаман. — Ты что там делаешь?!
Он встал и подошел к детям. Отвесил пощечину девочке. Остальные разбойники заинтересовались происходящим. Развлечений у них было мало, разве что помучить кого-нибудь.
— Каждый раз, когда он будет выкидывать что-нибудь подобное, — сказал атаман, сев рядом с детьми и отбирая у рабыни деревянный ковшик, — ты будешь отрезать ему один палец.
Девочка стояла перед ним, склонив голову. Ее черные кучерявые волосы закрыли ей лицо. Святоша в ужасе посмотрел на атамана.
— Но в этот раз, — продолжил разбойник, — ты должна ударить его.
Смуглянка подошла к пленнику и хлопнула его по щеке. Когда она посмотрела ему в глаза, княжич увидел на ее лице сожаление. Потом она оглянулась на атамана.
— Хорошая девочка! — похвалил ее мужчина и добавил гораздо жестче: — А теперь пошла отсюда!
Когда рабыня убежала, атаман отпил воды из ковшика и спросил:
— Итак, как тебя все же зовут?
Отрок опять ничего не ответил. Мужчина демонстративно вылил оставшуюся воду из ковшика на землю и ушел к костру. Княжич подергал крепко завязанные веревки на своих запястьях и заплакал. К нему подошел помощник атамана и сказал:
— Ты должен запомнить одну вещь… Веди себя правильно, и останешься жив и невредим.
— Чтобы вы все в аду сгорели! — прошипел ему княжич.
Разбойник схватил дерзкого мальчишку за левое ухо и с силой скрутил его, зло посмотрев в полные слез глаза пленника. Тот кривил губы от боли, но изо всех сил старался не закричать. Помощник атамана откинул его голову и вернулся к костру.
— Он наш враг, — сказал он своим заединщикам. — Из-за таких, как он, мы вынуждены прятаться в лесу. Больше не разговаривайте с ним.
Помощник атамана был высоким брюнетом, весь в черной коже с нашитыми металлическими бляхами, с перекошенным лицом, какие можно увидеть на фресках, изображающих грешников в аду, и на редкость унылой отталкивающей ухмылкой. Его неприятный ильменский говор с тяжелой картавиной будил в душе воспоминания о пылающих бортах их ладьи или о жбре горящей парусины, упавшей отроку на голову, когда тот барахтался в студеной воде.
Внезапно кто-то сзади зажал Святоше рот и приставил нож к его горлу.
— Сиди тихо! — приказал лысый разбойник с выбитыми зубами.
Этим же ножом он перерезал гайтан на шее княжича и вытянул у него из-за пазухи тяжелый золотой крестик. Этот оберег Святоше подарил его крестный отец — князь Олег Святославич. Как раньше, в языческие времена, русы надевали на шею медвежьи когти или волчьи клыки для того, чтобы отгонять злых духов, так и потом с теми же языческими предубеждениями и верой в нечистую силу стали вешать на шею макет орудия казни распятием.
Княжич надеялся уберечь от грабителей хотя бы это золотое распятие. От обиды и унижения он изловчился и пнул сидящего над ним разбойника в грудь. Тот покатился кубарем. За шкирку лысого поднял уже помощник атамана.
Лысый вырвался и направил на него нож.