Сзади раздался голос Салаудди:
— Смотри справа. Должна труба выходить, прямо под ноги.
Внезапно сверху до идущих донесся гул. Бетонная труба, по которой они шли, заметно задрожала.
— Это что, землетрясение? — встревожился кто-то.
— Это кто-то получил по голове! Или с трапеции бухнулся, — отозвался замыкавший цепочку Салаудди. — Мы уже под цирком.
— А я мог бы сейчас там сидеть… — мечтательно протянул кто-то. — Сто баксов отдал за билет. И место хорошее, прямо возле оркестра.
— Сейчас тебе ОМОН такое представление покажет, мало не покажется. На целую тысячу.
— Типун тебе на язык!
— Есть труба. Вот она торчит. Взрывчатка у кого? Салаудди, где взрывать будем? И главное, когда?
— Вот здесь крепи. По периметру. Смотри, видишь шов? Давай, аккуратно вдоль него и цепляй. А когда взрывать, нам постучат.
— Там большое помещение? Нам же он живой нужен.
— Не помню я точно, — буркнул Салаудди, — я уже контуженный был, когда меня через нее выволакивали. Не очень большое. Не спортзал. Метров тридцать, даже двадцать пять. Эта дыра выходит прямо в одну из душевых кабинок.
— Тогда предупреждаю, я все-таки не ювелир, — недовольно проговорил тот, что обследовал выход трубы. — Если этот сынок Бекхана будет в этой кабинке находиться, шансов у него не много. Его о противоположную стенку шваркнет.
— Шваркнет, так шваркнет, — рявкнул Салаудди. — Такое, значит, его счастье. Тогда мы его папаше труп будем продавать. И, что самое любопытное, цена от этого не изменится.
— А мы тут как же? — забеспокоился кто-то в цепочке. — Нам же надо куда-то схорониться, отойти подальше. Здесь пространство закрытое, контузит взрывной волной — и привет, барабанные перепонки вылетят, да и сотрясение мозга не слабое будет.
— Чего там сотрясать, когда там кость? — отозвался тот, кто крепил взрывчатку. — Не дергайся. Я делаю направленный взрыв. Такая взрывчатка — пальчики оближешь. В специальном институте в Москве изготовили, это пробная партия. Ее пока даже у самих федералов нет.
— А у тебя откуда?
— У меня везде блат, как раньше говорили. Только раньше по блату что доставали? Колбасу, колготки, холодильники. Теперь другой дефицит. Ты знаешь, сколько у этих изобретателей зарплата там?
— Откуда мне знать? Я вообще зарплату в своей жизни ни разу не получал. Только премии. За уши и за медальоны солдатские.
— Так вот, тот изобретатель, который это придумал, он в месяц получает столько, сколько мы с Асланом за вечер в кабаке оставляем. Если скромно сидим. Готово, Салаудди!