Боже, как давно это было! Да и было ли? Наверное, все-таки было — он ведь помнит эти «пиры»… А потом появились деньги… А потом… нет, лучше не вспоминать. Задвинуть в самый дальний угол сознания. А еще лучше — выкинуть из сознания напрочь, смыть лишней порцией текилы, занавесить дымом очередного косяка… Забыть, в какой из дней ее не стало. А деньги — остались. Кто там сказал, что деньги, может, и не приносят счастья, но очень хорошо успокаивают? Хорошо сказал, отлично успокаивают, чистая правда. Он ведь и впрямь уже все забыл. Только иногда она еще — вот как сейчас — вздыхает где-то за спиной. Эй, чего тебе от меня надо? Отцепись! Давай, давай, до свиданья!
— Босс, спокойно! Все в порядке! — Клык стоял рядом и держал его за руки. Борис и Глеб испуганно отступили.
— Что такое? — Босс резко отбросил руки Клыка. Черт! Должно быть, забывшись, он обратился к той, которую так старался вычеркнуть из памяти, вслух. Вот стерва. Долго она еще ему нервы будет трепать?! Босс обвел взглядом Клыка и близнецов — словно видел их впервые, — потряс головой, прогоняя морок, и с недоумением уставился на зажатую в руке банку пива. Откуда взялась? Впрочем, неважно. Пиво — это то, что нужно.
Он отхлебнул — действительно, сразу стало легче. Зажатая в руке Бориса пачка долларов помогла вспомнить все остальное. Лицо Босса снова стало обычным — непроницаемо надменным:
— Всем спасибо! Все свободны! — он развернулся, намереваясь уйти, но взгляд упал на альбом. — Ах да, чуть не забыл. Я покупаю это. Все, целиком. Сколько там? По десять баксов за рисунок, подойдет?
Глеб растерянно взглянул на брата, но тот смотрел в сторону.
В ситуацию вмешался Клык.
— Нормальные деньги, не вопрос! Бери, парень, пока есть что брать, — он хохотнул. — Босс, я рассчитаюсь.
— Это я покупаю, а не ты! — оборвал его Босс и, остановившись напротив Глеба, уставился ему в глаза. — Посчитай, дорогой художник, сколько с меня.
Глеб бросил на брата затравленный взгляд — ты со мной? Или ты с ними?
Борис отвел глаза.
— Спасибо за предложение, — чуть дрогнувшими губами Глеб изобразил что-то вроде улыбки. — Я подумаю… Впрочем… нет. Чего тут думать?! — он протянул альбом. — Я вам дарю эти рисунки. Не так часто я встречаю таких искренних поклонников своего небольшого таланта. Наслаждайтесь, — развернувшись, он двинулся к выходу. Босс, Клык и Борис молча смотрели ему вслед.
Едва Глеб шагнул за порог, как мимо него в раздевалку вбежал охранник.
— Что такое? — Босс недовольно прищурился. — Почему оставил пост?
Охранник кивнул на Бориса:
— Ну так это… Тут вот этому звонили. Вот ему. Из министерства, сказали. Вроде тетка его, Екатерина Борисовна. Просила передать, чтобы он к ней ехал, — он уже жалел, что, поддавшись на внушительное «из министерства беспокоят», ушел с поста. А тут все начальство в сборе, извольте радоваться. Сейчас как вломят по первое число. Клык любит штрафы накладывать, а уж Босс-то…
Но тот почему-то продолжать выговор не стал.
— Вот как?! — отвернувшись от охранника, Босс переключил внимание на Бориса. — Так ты у нас из сливок общества? Серьезная новость. Так и не подумаешь.
Борис сообразил, в чем дело, моментально. Аленка! Звонила наверняка Наташкина матушка. Значит, Аленка у них. И, значит, что-то опять стряслось. Впрочем, чего там «что-то», ясно, опять ее предки что-то отчебучили, вопрос только в деталях, а детали он узнает, как только…
Так, хватит на сегодня бойцовских событий, пора отсюда сваливать. Он изобразил на лице легкомысленную, почти глуповатую улыбку: