Закончив разговор, Борис вернулся под балкон и замахал руками:
— Смываемся отсюда! Давай, спускайся. Или ты хочешь с народом?
— Я не хочу с народом! — Алена замотала головой. — Я с тобой хочу! — и добавила тихо-тихо, чтобы Борис не услышал. — Навсегда хочу!
Он рассмеялся:
— Мы с тобой прямо как Ромео и Джульетта! Ты на балконе, перепуганная и влюбленная, я гляжу на тебя снизу вверх и уговариваю удрать. Точно ведь? Только ты давай по лестнице удирай. Чего-то высоковато тут летать, чуть пятки себе не отбил.
Когда Алена выскользнула из ресторана, Борис уже стоял рядом с такси, держа открытой дверь.
— Эта карета, которая в полночь превратится в тыкву? Да, Ромео с Вагоноремонтной улицы? — засмеялась Алена. — У тебя деньги-то есть, Ромео?
— Полна коробочка, — гордо заявил он. — Честно заработанные. Полтора раунда отлично сделал. Знаешь, сколько я теперь получаю? Всего за пять минут на ринге? — ему хотелось похвастаться: он уже не сопливый пацан, который клянчит у мамы «на кино», он вполне взрослый мужик, добытчик.
— Случайно знаю, — почему-то она продолжала смеяться. — Ты не только голову потерял, кран мой безбашенный.
— Ты про что? — не понял Борис. — И нечего краном обзываться, садись быстрее. Пока никто нас не засек.
— Деньги покажи, — строго потребовала девушка.
Он полез в карман пиджака, и гордое выражение лица сменилось растерянным:
— Слушай, деньги ведь были. Много денег. Я, правда, костюм купил и туфли. И еще одну штуковину, для тебя, она дома лежит, — он беспорядочно шарил по всем карманам подряд. — Вот же попал! А-а! Я их, наверное, выронил, когда с балкона прыгал. Сейчас… — Борис ринулся в кусты.
— Стой, балбес! — крикнула вслед Алена. — Вот они, твои кровные, — она помахала в воздухе пачкой. — Они из тебя вылетели, когда ты в актовом зале сальто со сцены исполнял. Хорошо еще, прилетели прямо Наташке в руки. Прилетели бы Шарапкиной — только б ты их и видел.
— Уф, черт! Какой-то я сегодня рассеянный, — он вернулся к машине.
— Ну что, молодежь, едем? Или до утра тут будем смеяться? У меня счетчик тикает, он шуток не понимает, — окликнул таксист.
— Едем, командир, едем! — отозвался Борис. — Прыгай, Джульетта, на заднее сиденье. Там целоваться удобнее.
Усевшись, Алена уперлась ногами в коробку.
— Это что? — шепнула она. — Это наше или?
— Наше, наше! Все наше. Весь мир у наших ног!