— Это все строилось в пятидесятые-шестидесятые годы. Ждали атомной войны.
— Понятно, — Борис поежился. — Устроили бы ваши кремлевские умники мясорубку, а сами бы под землю попрятались. Вон как подготовились. Даже странно, что обошлось.
— Это ты от отца наслушался? Так ты все-то на веру не бери. Пока тебе известна только одна версия событий. А только черного и только белого в жизни не бывает. Сергей Валерьевич попал в ту историю по собственной… скажем, инициативе. Как-нибудь я тебе расскажу все в подробностях.
— При чем тут отец? У меня свои мозги имеются, — огрызнулся Борис. — Еще скажите, что все мы должны вас любить и вами гордиться.
Полковник вздернул одну бровь.
— Нас — это кого?
— Спецслужбы, кого! — Борис понимал, что грубить не стоит, но каждый раз, когда вспоминал отца, вскипал. Хотя Полковник прав — он знает пока только одну версию событий. И так же, как на ринге, надо видеть противника целиком, жизненные ситуации тоже, наверное, надо бы рассматривать с разных сторон. В конце концов, что он знает об этих самых «спецслужбах»? Штирлиц — это ведь тоже спецслужбы, правда? Мысль о Штирлице Бориса неприятно поразила.
— Спецслужбы разные бывают, — точно отвечая на его мысли, резюмировал Полковник. — Но я тебя о любви не прошу. Сегодня ты можешь помочь своей стране. Так сложилось. И, как бы там ни было, ты согласился.
— После вашего шантажа!
— И тем не менее ты согласился. Ты хочешь взять свое слово назад?
— Не хочу, — буркнул Борис, чувствуя, что насчет «согласился» Полковник прав. А то получается, что вышел на ринг и начал выкомариваться: меня сюда заманили, и вообще мне рефери не нравится, давайте поединок отменим. Нет уж. Вышел на ринг — ну так вперед, Козырев!
— Давай сперва делом займемся, — полковник опять словно отвечал его мыслям, — а уж потом разборы полетов будем устраивать. На отдыхе. Если доживем.
Комната, куда они пришли, напоминала рубку космического корабля. От экранов и мониторов, одновременно показывающих непонятные графики, карты, фотографии и кинохронику, рябило в глазах. Компьютеры и другие, по большей части незнакомые приборы стояли на стеллажах, на столах, на полу, даже друг на друге. Несколько экранов свисали с потолка. В один, показывавший что-то вроде спутниковой карты, сосредоточенно вглядывались двое.
— Привез? — обернулся один из них — высокий, пожилой, в светлой майке и в брюках с генеральскими лампасами.
— Так точно, товарищ генерал!
— Здравствуй, здравствуй, Козырев Борис! Присядьте пока. У нас тут… Петр Петрович! Доложи коллеге, что ты там разглядел. Он уже этих чертей по походке различает, — усмехнулся генерал.
Второй, лысый, в очках, оживился и начал водить ручкой по экрану:
— Вот тут. Вот, во второй машине муллу везут. В первой родственники муллы. Что-то вроде охраны. А вот в третьей, в камуфлированном джипе, бывший начальник охраны нашего клиента. Три года назад он аккуратно так сдался властям и был реабилитирован. Наши и дернуться не успели, а он уже взводом командовал в республиканской гвардии. Вроде все чисто: сдался, покаялся, желает кровью смыть ошибки. Салаудди его даже кровником объявил. И предателем номер один. Чтобы никто не засомневался.
— Так, может, ему реально надоело по горам бегать? — предположил Полковник.
— Вот и я так думал до последнего момента. Хоть и сомневался. А теперь нате вам, он муллу в горы везет. Причем туда, где никаких аулов нет. И везет он его на чужой служебной машине, которая со вчерашнего дня тихо стоит на техобслуживании.