– Тот крест, там, наверху, я поставил, когда здесь еще одни холмы были, над которыми сияла милость Божья. Кто-то его видит, кто-то не видит, но это было частью моей задачи. Чтобы вокруг этого города по земле русской ширилось христианство.
И Новгород тут, а за ним пойдут города и села.
И великий князь увидел Новгород под снегом, освещенный белизной сугробов и отражающегося от них лунного света. В голосе спутника угадывалась улыбка:
– Новгородцы сами себя секут молодыми прутьями и ледяной водой обливаются. Они тверды и надежны, как земля, на которой стоят, суровы, как новгородские зимы, они будут сопротивляться переменам, но когда примут веру Христову, станут одной из ее опор.
Этот крест, что у меня в руке, тебе предназначен. Возьми и подари его русским. Вступи на путь спасения. И путь, который ты сейчас изберешь, станет путем твоего народа на все времена.
Я здесь для того, чтобы предложить тебе выбор. Можешь принять веру христианскую, и русское княжество будет из поколения в поколение становиться сильнее, и чем крепче будет в своей вере, тем и сила его будет крепче.
Если не примешь это знамение Божие, охватят Русь раздоры и междоусобицы, русские начнут принимать разные веры и поклоняться ложным богам, пока не рассыплются по всему свету. От могущественного княжества останется один Киев, над которым я по Промыслу Божьему крест поставил, и Новгород, откуда через много веков все начнется сначала.
Живи и делай все во славу Христову, спасешь и душу свою, и своих потомков, и народ русский. И имя твое будет среди имен святых.
Медленно, словно ожидая сопротивления, которого не последовало, рыбак надел крест ему на шею.
Владимир огляделся вокруг. Нигде ничего – ни Киева, ни Новгорода, ни темной ночи, он снова был в своей комнате, а тот свет, что освещал ее, исходил от незнакомца.
– Кто ты такой? – снова спросил он его.
– Андрей, рыбак, сын Ионы и брат Петра, ученик Иоанна, родом из Вифсаиды и по воле Божьей первый из апостолов, пошедший за Христом.
Утро он встретил, так и не заснув, сидя на краю постели, сжав голову руками. Рубаха на нем была такой мокрой, словно он скакал всю ночь бешеным галопом. Он боролся с одурманивающим туманом. Потом поднял голову, но не отдался укрепляющему силы сну.
В его войске попадались христиане, что, если это они его околдовали, спрашивал себя он. Неужели сегодня ночью он попал в ловушку, расставленную христианами?
Эти люди уже давно перешептываются о том, что и князь Святослав в решающий час, перед тем как роковой стальной клинок отделил его голову от тела, взывал не к Тору, не к Перуну, а к их Богу, христианскому.
Владимир был растерян. Почему великий князь Святослав Игоревич не перешел в христианство, если это, по словам сегодняшнего ночного гостя, может принести столько добра русскому народу? Он остался с богами своих отцов. Но они под конец его предали. Правда ли, что перед смертью он обратился к христианскому Богу?
К Богу, который в муках скончался из-за человеческого зла и грехов. Чтобы спасти людей от вечных мук. И его самого тоже?
– И меня?
Говорили, что, когда воины Святослава страдали и истекали кровью на берегу Днепра, в земле печенегов, и чем дальше продвигалась зима, тем меньше их становилось, князь видел сон, упомянутый, но не рассказанный, и принял решение, ставшее для всех неожиданностью:
– Если вернусь в Киев, восстановлю ту христианскую церковь.
ebooksa