Вот и потянулся люд благочестивый дале, в леса дикие, где закона государева нет. Вдоль по Обве расселился, где можно было, где луга заливные да чернозем жирный. А кому места не хватило – дальше, вниз по Каме, аж до Волги пошли. Но и там гнали, местные ли старожилы, приказчики ли заводские, кто земли жалел, что государством дадена в оброк по четыре рубля, кто силы работной хотел дармовой на заводы – не было житья поборникам древлей веры.
Вот и селились они в лесах уральских, где земля не родит, а лес такой, что не продраться, за лосем пойдешь – да и сгинешь. В деревне малой Шемети земля была плоха, вырубили лес на высоком берегу немного, садили там помаленьку – тем и жили. В сухой день да по зиме можно было выехать на тракт, в Ильинский погост съездить, лыко да лапти на хлеб обменять, на одежку мало-мальскую.
По зиме, когда голодно совсем становилось, отправляли насельники сыновей по заводам – в Полазну да Хохловку. Там и тепло в бараках, и деньгу давали понемногу, и кормежка горячая на обед и ужин. Приходили сыновья весной с мошной медяков, как раз в пору хлеба да крупы прикупить. А иной раз и не приходили: хомутали заводские приказчики толковых молодых парней навсегда, к заводу приписывали, и не видали их дома боле ни отцы, ни матери. Только на лодке, бывало, к заводу съедут, придет парень на берег – даст заработок, что скопил за год, – и обратно в завод, к печам, или на руду в шахты.
Благо еще, что хозяйка, их благородие баронесса Мария Артемьевна, в угодиях своих уральских отродясь не бывала, все по Петербургу да Парижу проживала. Да и вольница была в землях, что не у заводов находились, ревизских сказок никто не писал, а если и приезжали учесть всех, в крепости находящихся, так деревни вымирали, только стариков оставляли, а иные и так по лесам сидели.
Так бы и прожили в малой деревеньке Шемети насельники, спокойно, в благости и труде. Старую веру почитали бы, по Спасову согласию детишек в великоросской церкви крестили, а службы по молельням в домах справляли, если бы не два казака, что от Емельки Пугачева сбежали, чуя скорую расправу над смутьянами войсками императрицы.
Чутье не подвело Осипа и Ивана, в сентябре под молотьбу хлебов повязали государя самозваного, а через полгода и совсем отсекли ему члены его мужицкие и голову насмерть.
А вот Шемети, деревенька та, что стояла покойно уж двадцать лет на высоком берегу малой речушки, стала пристанищем ушкуйников, что грабили без разбору барки да людей топили. И зажила деревенька богато, на завод ходить уж никто не думал – зачем, если питья-еды вдоволь, в мошнах монета звенит. Да разве укроется зло то от ока государева? Пришла беда, откель не ждали насельники, продала за долги заводы свои и часть имения дальнего Мария Артемьевна, продала не просто кому, а человеку деловому, работящему.
Приехал как-то младший сын Ивана Зенкова, Лука, в деревню из Ильинского, да и объявил весть:
– По Ильинскому погосту слухи идут – новый барин появился. Завод Хохловской да Чермозской скупил, сам тута жить будет, ревизию хочет делать. А как к нам нагрянет да оброк стребует али на завод утянет? Ховаться надо будет, иначе и в барщину, и в рекруты. А в заводах воинские команды встанут для пресечения смуты.
Зашумела деревня, решили сторожей выставить по лесной дороге да по реке, дабы предупредили, когда прятаться. А Иван с Осипом потихоньку другой расклад учинили:
– Слушай, пора нам уходить, раз такое дело. Зашумела земелька, затряслась, нутром чую, – говорил Иван, – добра скопили немало, надо на низ двигать, пока лед не стал.
– На лодке не уйдем, добра много, тяжело, – покачал головой Осип. – Да и четверых не потянет косная.
– Кто это вчетвером? Кого брать собрался, Михайлу, что ли, этого?
– Нет, Федьке обещалися ведь, а без Груни я не пойду. Вначале в церковь с ней, потом на низ, так было оговорено.
– Вот заладил, жениться невтерпеж… Ладно, девку твою возьмем. Есть план у меня.
– Какой? – недоверчиво спросил Осип.
– Какой? – из-за кустов высунулся вездесущий Федька.
– Вот пострел, караулишь, что ль? – улыбнулся Иван.
– А как вы меня обманете? – хитро улыбнулся Федька, вытирая подолом рубахи сопли.
– Ладно, слушай. На косной не уйти с товаром, да и опасно. Надо барку с верхов брать. На ней с командой уйдем под парусом, и не приметит никто – барка и барка, товар везет.
ebooksa