Земля забытого бога

– Почти. Деревня не древняя, на месте селища не стоит. А ближайшее городище – то самое, Бутырское, где нашли золотое блюдо. Вывод – клад где-то рядом с Бутырским городищем.

– А почему рядом? А не на самом городище?

– Городище использовали народности, про которые мало что известно, как культовое место и как укрепление для защиты от набегов врагов. В нем не жили. А селились поодаль, на пахотных землях, поближе к охотничьим угодьям. И как раз вокруг городища раскопки не производили.

– И большое там пространство?

Садомский сник. Пространство, судя по картам, было огромно. А для успешного поиска в кратчайшее время нужно было знать точное место. Он кивнул головой. Собеседник состроил гримасу сомнения.

– Нужна техника, люди, много людей. Это не останется незамеченным. Придется договаривать с местными властями через моих контактёров на Старой площади. Но это деньги, за приказы сверху надо платить. Тогда и овчинка выделки не стоит, мне кажется, – разумно заметил олигарх.

– Есть одна зацепка, – задумчиво произнес Садомский, – золотая пайцза, выданная магу шахиншахом. Она упоминается и в персидской рукописи, и в книге Михаила. На ней маг начертил карту, где спрятал клад.

– Да-да, я помню, в вашем переводе что-то такое звучало. И где она? Покажите, что вы молчали про нее до сих пор, это же все меняет!

– Её у меня нет. По рукописи восемнадцатого века, пайцза была вместе с книгами передана девице Агриппине Спешиловой, а та вышла замуж осенью того же года и уехала с мужем, Михаилом Соларёвым, в деревню Полину или Палину. Но вот этой деревни я не нашел…

– А, вот как. Ну что же, прекрасное историческое исследование, но на финансирование никак не тянет, вы уж извините, это прожект в чистом виде. Клада не найти, даже если он есть, – резюмировал олигарх и заказал чашку эспрессо, как бы давая понять, что разговор окончен.

– Да, вы правы, – разочарованно протянул Садомский, в душе которого рухнул небоскрёб и похоронил под собой все его грандиозные планы, – хотя, погодите… Как мне сразу в голову не пришло, раз книги были найдены в деревне Шемети, стало быть, та девица их с собой не забрала. Значит, и золотая пайцза находится до сих пор там!

– Предположение смелое, но где вы её будете искать?

– Если найду, дадите добро на работы?

Олигарх рассмеялся:

– Станислав Николаевич, милейший мой друг, я знаю вас давно, но никогда не видел в таком воодушевлении и напряжении. Давайте договоримся по-джентльменски: я согласен, найдёте пайцзу с картой клада, как вы говорите, – дам денег, копайте, может, чего нароете. В конце концов, в этот кризис надо же получать хоть какие-то положительные эмоции. Вот скатаюсь с вами на раскопки, никогда не был, на пару дней: природа, дикость, север. А то Лондон уже изрядно поднадоел. Возьмёте?

– Конечно, – строго произнес Садомский. В голове у него уже вертелся план поиска золотой пластины, ведущей к богатству и славе.

Олигарх бросил пару крупных купюр на стол, коротко кивнул головой и вышел. Садомский же заказал коньяк с «американо», выпил всё залпом и остался сидеть на диванчике в уютном старом индийском ресторане в самом сердце Санкт-Петербурга.

Глава 9

Разный бывает лес в России. Особенно хорош он в центре, где белорусская земля граничит с нашей, российской. Для леса нет границ, он растет, не зная об их существовании. Там, в центре, лес красивый, с низким подлеском, почти невидимым под кронами старинных дубов, лип, вездесущих березок и исконно русских монументальных елей. Если же сменяется такой лес редкими уже в тех краях соснами, то и вообще благодать – ноги утопают во мху, шаги не слышны, а воздух целебный и прозрачный. Раздолье для охотников – зоркий глаз сразу увидит меж стволами темную шкуру кабана или иной раз седоватый бок сохатого. Но дальше на восток, к Уральским предгорьям, лес меняется, становится гуще и некрасивей. Подлесок становится всё выше, а лиственные деревья сменяются хаотичным нагромождением елок, раздирающих и кожу, и одежду того, кто попал в их лапы. А если и погода такова, что солнце за тучами, то горе путешественнику, попавшему в уральский лес – плотные ели не дают свету попасть вниз, а корявые кустарники, ивняк, травы, пиканы – не дают пройти и шагу по прямой. Где север, где юг – понять невозможно, и блуждают в лесах горе-грибники в надежде на сотовый телефон или спутниковую навигацию.

Но ни того ни другого у Алексея не было. Идти было надо, ноги слушались с трудом, голова болела, спина саднила, теплая кровь промочила футболку под курткой и уже засохла, но при каждом движении заскорузлая ткань отрывалась от раны, и та давала о себе знать резкой болью. Примерно определив направление на Лябово, Алексей поплелся по лесу туда. Тропинки то появлялись, то исчезали в траве; то ли это были человеческие следы, то ли звериные, но по тропинкам идти было легче, и Алексей держался их. Несколько раз он возвращался в места, которые уже вроде проходил, выбирал новое направление и шел дальше, иногда отдыхал на поваленном дереве, и судя по времени его блужданий вроде уже должна показаться деревня, но деревня всё не появлялась. Шумов от реки – единственного его ориентира – уже давно не было слышно. Пару раз Алексей отчаивался, понимая, что заблудился, но вновь поднимался и шел дальше, пытаясь отыскать хоть какие-то приметы, по которым можно было ориентироваться. Так прошло несколько часов, начинало вечереть, усталость накопилась, и Алексей был готов сдаться и начать орать «спасите», чего очень стеснялся.