Слепень

Осмотрев тапёра, доктор принялся хлестать его по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Он мёртв? — тихо спросил адвокат.

— Да, — грустно констатировал врач.

— А в чём причина смерти?

— Пока ничего не могу сказать. Возможно, паралич сердца или удар.

— Но разве при ударе бывает такая обильная пена?

— У кого как, — пожал плечами медик. — Всё зависит от возраста, образа жизни… Тут, знаете ли, заранее не предскажешь.

Дали свет, и сеанс прекратился. Из кинобудки вышел неприметный человек небольшого роста и остановил механическое пианино.

Тем временем толпа напирала. Людское любопытство победило страх, и вокруг трупа образовался полукруг зевак.

— Так ведь пианино, оказывается, не настоящее, а механическое! — возмутился кто-то.

— Вот-вот! А деньги-то дерут настоящие! — послышался недовольный возглас старушки.

— И тапёр, выходит, не тапёр, а чистый мошенник! — воскликнул какой-то господин в котелке.

— Сударь, побойтесь Бога! Разве можно плохо говорить о покойнике? — пристыдила незнакомца дама в шляпке.

— Господа! Прошу разойтись! — раздался властный голос директора синематографа. — Сейчас прибудет полиция.

Упоминание стражей порядка подействовало, и люди, сначала потихоньку, а потом и торопливо, стали покидать зал. Осталось всего несколько человек: Ардашев с женой, супруги Мильвидские, судья первого участка Бенедиктов, банкир Старосветский и сам директор — Александр Захарович Купский.

От полицейского управления до «Модерна» было рукой подать, и потому начальник сыскного отделения Ефим Андреевич Поляничко и его верный помощник Антон Филаретович Каширин не заставили себя долго ждать.

Первым появился Каширин. Маленький и толстый, точно бильярдный шар, он вкатился в зал и громко, дабы показать свою значимость, провещал:

— Ну-с, кто здесь труп?

— Да вот, собственно, — указывая рукой на тапёра, ответствовал судья Бенедиктов.

— А? Иван Георгиевич? Благодарю-с, — заискивающе пробормотал тот и, оглядевшись, спросил: — А что здесь делают дамы? Прошу всех посторонних немедленно покинуть залу! — И тут же, метнув недобрый взгляд в сторону Ардашева, добавил: — Это и вас касается, господин адвокат.