Робинзоны космоса

Великие сумерки

Глава 1

Заговор

Марс испарился, и давление немного упало. Наши шансы на выживание выглядели теперь великолепными, смертельной опасности мы, казалось, уже избежали – разве что произошло бы нечто непредвиденное. Мы решили немного передохнуть, поручив наблюдателям сообщить нам, если случится что-то новое. Ко мне присоединилась Рения, которую все еще беспокоил тот ужасный напор, коему подвергалась земная кора. И действительно, малейший сбой в синхронизации геокосмосов мог вызвать непоправимую катастрофу. Но в данный момент силы были практически уравновешены, расходясь лишь на несколько дин. Захватив легкий приемник-передатчик, на тот случай, если мы кому-либо понадобимся, мы вышли на улицы города.

Я думал, что уже знаю его от и до, этот подземный город, но в тот день смотрел на него новыми глазами: нам почти не встречалось прохожих. Все находились в своих квартирах, кабинетах, на заводах, в лабораториях, собравшись перед экранами. Пронизанный сверкающими проспектами и более узкими улицами, прорезанный огромными садами, ложное небо которых всегда было голубым, кроме тех часов, когда шел дождь, город простирался на десятки километров. Мы направились к шахте номер семьсот два и спустились на нижний уровень, где располагались джунгли. Там обитали хищники, которые совершенно свободно бродили по подземному миру. Постовые у входа узнали нас и пропустили без вопросов, даже несмотря на то что мы были вооружены фульгураторами. Обычно проходить в джунгли с оружием воспрещалось: любой, кто отправлялся туда погулять, делал это на свой страх и риск. Но на властителей и верховного координатора это правило не распространялось. На некотором расстоянии от входа мы наткнулись на Хлларка и его трибу. В отличие от обычных слонов, из которых мы спасли лишь необходимые для выживания виды, всем параслонам предоставили убежище в Хури-Хольдэ. О том, чтобы обречь этих разумных существ на гибель, не могло быть и речи!

Мы взяли легкий катер и на минимальной высоте облетели чащу. Затем опустились на какую-то прогалину. Растянувшись на траве, я случайно растревожил гигантский муравейник. Вокруг нас простиралась полустепь. Иллюзия свежего воздуха была полной. Свет заливал далекие дали. Стены, впрочем слишком далекие, оставались невидимыми, а верхушки массивных колонн, которые то тут, то там поддерживали свод, также терялись в иррадиации.

Приглушенный рык заставил меня вздрогнуть и потянуться за фульгуратором. К нам приближался громадный лев; его большие желтые глаза смотрели мне прямо в лицо.

По развитому выпуклому лбу под рыжей гривой я тотчас же понял, что это один из паральвов, и убрал оружие за пояс.

Животное – но было ли оно по-прежнему животным? – уселось в трех шагах от нас. Я подошел к нему, провел рукой по жестким волосам, нашел идентификационную пластину: «Сирах, 30 Кхар 4605». Имя и место рождения.

– Ты как, Сирах, – сказал я, – в порядке? Или что-то не так?

Он тихо испустил несколько ритмичных полурыков.

– Прости, старина, не знаю твоего языка.

У паральвов и в самом деле был свой язык – элементарный, сотня-полторы «слов», обозначавших главным образом конкретные предметы или простые действия. Он подошел ко мне, прикусил подол туники, потянул за него.

– А! Ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой? Ну ладно, только не слишком далеко. Нам не стоит отходить от…

Чтобы он понял, я указал на катер.

Сирах проявил настойчивость, и мы последовали за ним. Метров через сто мы напоролись на труп молодого паральва: шерсть его была обожжена в паре мест, – судя по всему, в него стреляли из фульгуратора.

Рения посмотрела на меня: кто мог повести себя таким глупым и преступным образом, кто мог убить паральва? Они никогда не нападали на людей, всегда вели себя дружески, и потому время от времени им даже позволяли, к величайшей радости детишек, подниматься в городские сады. К тому же рождаемость у паральвов – да и всех прочих параживотных – находилась на крайне низком уровне, и потому убийство одного из них, даже непреднамеренное, каралось у нас очень строго.

Сирах потащил нас дальше. Метрах в десяти от первого мы обнаружили еще одного львенка, тоже мертвого. Но этого убили из более примитивного оружия: в основании черепа зияла небольшая дыра, должно быть, от цельной пули.

– Клянусь Лама’ком, демоном киристинян, именно с таким оружием фаталисты… Хм, это уже серьезно!

Я отцепил от пояса передатчик и набрал Гелина.