В контрольной башне астропорта Джонсвиль, на Офире II, вспыхнула красная лампочка и зазвонил звонок.
К планете приближался звездолет. Бенгт Андерсон аккуратно положил на стол книгу, которую бесцельно листал – торопиться было некуда, – и повернулся вместе с креслом к пульту управления:
– Подъем, парни, за работу!
Джон Кларк оторвал голову от шахматной доски и, не выпуская из пальцев ладьи, ответил:
– Да полно́ еще времени! Дай закончить.
Но Чун уже встал и уселся справа от Андерсона:
– Закончим потом. В любом случае – тебе мат в три хода!
Кларк пронзил маленького корейца испепеляющим взглядом, потом пожал плечами и тоже занял свое место у пульта.
На загоревшемся экране возникло лицо капитана звездолета.
– Говорит универсальный грузовоз «Денеб» Компании межпланетных перевозок. Прошу разрешения на приземление для высадки двух пассажиров. Точнее, полутора.
– Что это значит?
– Сами увидите. Какой квадрат вы мне даете?
– Да любой, на ваш выбор. Астропорт пуст. Впрочем, какой у вас тоннаж?
– Двенадцать тысяч шестьсот тонн.
– Тогда садитесь в девятом. Мы вас поведем.
– Тише, Лео! Полежи еще. Не очень-то я верю в надежность инертронов этой старой калоши! А я поднимусь на мостик. Капитан оказал мне честь – пригласил к себе перед посадкой.
Паралев повернул к Тераи Лапраду свою огромную голову, наполовину прикрыл желтые глаза и зевнул.
– И это все, что ты мне на это скажешь? Что ж, до скорого!
Тераи был вынужден нагнуться и боком протиснуться в узкую дверь кабины, не предусмотренную для его роста – метр девяносто девять – и широкоплечей фигуры атлета. Затем ему пришлось скорчиться в лифте, поднявшем его в кабину управления.