Робинзоны космоса

22
18
20
22
24
26
28
30

– Со стиками?

– Это туземцы. Так их называют изыскатели: «стики», палки – аборигены на них чем-то похожи. К счастью, они не гуманоиды – никаких проблем по женской части! А то, знаете ли, на некоторых планетах мужчины, бывает, настолько изголодаются по женскому телу, что якшаются даже с туземными девицами… Ну ладно, грузовик подкинет вас с вещами до столовой. Завтра в восемь утра жду вас с докладом в дирекции. Да, и купите себе офирские часы – они есть в магазине Компании. Здесь в сутках двадцать пять земных часов и двенадцать минут, господин Лапрад, а я привык к пунктуальности.

Столовая оказалась приземистым бревенчатым строением в два этажа, стоявшим в самом конце улочки, которую образовывали хижины изыскателей, рабочих и инженеров. Содержали заведение миссис Симпсон, вдова, еще молодая, и ее семнадцатилетняя дочь Энн. Вопреки опасениям Старджона, Лео приняли хорошо. Миссис Симпсон оказалась заядлой читательницей «Ридерз дайджест», где недавно выходила – в чуть урезанном виде – знаменитая книга Джо Диксона «Божьи создания»: журналист попытался представить на суд публики сложные биохимические и генетические исследования Анри Лапрада. Тераи едва сдержался, когда любезнейшая миссис Симпсон, гордая тем, что у нее поселится сын знаменитого человека, принялась цитировать ему выдержки из книги, – ведь именно это крикливое название вызвало гнев американских сектантов-фундаменталистов, все еще очень влиятельных в некоторых штатах, что и привело к трагедии. Энн же лишь чуточку покраснела, что очень шло красивому личику этой довольно-таки пышной блондинки.

– Обед будет через два часа, господин Лапрад. А пока приготовят вашу комнату, можете посидеть в соседнем баре. Он тоже принадлежит нам; там отменное пиво и хороший выбор напитков покрепче.

Тераи прошел в бар и расположился в углу, Лео растянулся у его ног. Ничем не примечательная официантка поинтересовалась, что им подать.

– Мне – пиво. А Лео – кока-колу в миске пошире.

– Коку… этому зверю?

– Что тут поделаешь: в плане напитков он не отличается хорошим вкусом.

– Это что, шутка?

– Принесите и сами увидите!

Вокруг, с любопытством ожидая продолжения, уже толпились посетители. Раздосадованный Тераи поднялся на ноги:

– Послушайте, друзья! Я только что прибыл и проставляюсь – это нормально. Полагаю, вы работаете на ММБ? Я тоже. Я хочу лишь одного – жить в мире со всеми, но я не позволю разглядывать себя как диковинное животное только потому, что рядом со мной Лео. Лео – паралев, его разум был искусственно развит. Только и всего. В остальном он – самый обычный лев. Очень мирный, если ему не досаждают или не угрожают. В противном случае… Вы ведь знаете, на что способны львы? Так вот, Лео они и в подметки не годятся.

– Да никто не хотел тебе докучать, – воскликнул рослый изыскатель. – Просто не каждый день видишь, как лев пьет кока-колу.

– Ладно! Смотрите, а потом оставьте нас в покое! Я здесь по меньшей мере на год, еще успеете налюбоваться.

Официантка вернулась с подносом, на котором стояли две баночки, с пивом и кока-колой, бокал и небольшая супница.

Тераи открыл банки, вылил кока-колу в супницу, и Лео под восхищенные взгляды зрителей вылакал напиток до дна.

– Видели? А теперь оставьте нас. Как я уже сказал, сегодня всем – по стаканчику за мой счет.

Таким оказался первый контакт Тераи с теми, кому предстояло стать его товарищами по работе. В этой группе были самые разные люди: дипломированные изыскатели и те, которые освоили эту профессию на практике; европейцы, американцы, китайцы, русские, японцы, один малаец, несколько африканцев. Все они, бегло или не очень, разговаривали на английском или русском (правильном или жаргоне, в зависимости от культуры говоривших), которые давно уже стали языками космоса.

В тот момент, когда Тераи уже в десятый раз объяснял, зачем он прибыл на Офир II, в бар вошел человек, появление которого заставило всех понизить голос. Маленький механик-парижанин, сидевший слева от Тераи, привстал на цыпочки, чтобы шепнуть ему на ухо:

– Голландец! С ним лучше не связываться – злой как черт!