Тогда каторжник, запинаясь, обратился ко мне:
— Стража здесь не нужна! Куда нам бежать? Вглубь страны? Негры охотятся за нами и выдают нас, чтобы получить премию. Бежать морем?.. Там нас стерегут акулы!..
— Давно вы здесь?
— Двадцать пять лет!..
— Вам не уменьшили срок наказания?
— Нет! У меня было несколько столкновений со стражей, а затем я пытался убежать с компанией приятелей. Пришлось вернуться в лагерь, замучили голод и лихорадка… Все это мне зачли… Но теперь бояться нечего. Я уже инвалид! Мне пятьдесят восемь лет, и я жду только билета для последней поездки.
Над нашими головами ослепительное небо. Вокруг нас тень огромного бавольника (тропическое дерево), ветви которого раскинулись, подобно громадному зонту. Несмотря на черные очки, мне слепило глаза, но я не мог оторваться от чудного зрелища темно-синего океана и островов Спасения — они казались совсем близко и покрытые высокой зеленой листвой кокосовых пальм, склонявшихся под ветром, походили на прекрасные сады. Каторжник следил за моими взглядами 1 понимал мое восхищенное молчание.
В горячем воздухе снова прозвучал его хриплый голос:
— Вы находите, что это красиво, не правда ли? Действительно, похоже на места, куда приезжают отдохнуть и развлечься. Стоит побывать там, чтобы поскорее вернуться обратно, — это выражение вполне уместно.
— Вы бывали там?
— Был некоторое время. У меня произошла схватка с смотрителем-арабом. Он меня ненавидел и преследовал, я едва не убил его, и меня отправили туда в качестве чернорабочего к узникам. Сначала меня заточили на Королевский остров. Да, это настоящий рай! С вершины плоскогорья видны, между казармами и госпиталем, длинные бараки Главного штаба войск, военных смотрителей, и все это обнесено толстой стеной, которая отделяет этот особый мирок от ссыльных. Госпиталь — место отдохновения в этом аду! Право, я не шучу, а деревянная часовня украшена замечательными скульптурными изображениями и картинами работы несчастных заключенных художников, которым удалось познать в палате № 5 всю прелесть гостеприимства, не стесненного никакими правилами, что так нравилось Моблеру, бывшему начальнику каторги. Да, это было приятное местопребывание. Если бы знать это в молодые годы, то не стоило бы так бояться «несчастного случая» или кровавых развязок! Но двадцать лет тому назад я присутствовал там на похоронах… Теперь уже не то! А в мое время мы называли церковный колокол ресторанным звонком, так как он созывал на пиршество…
— На какое пиршество?
— Созывал на обед акул. О, это очень просто. С людьми, которые подыхают здесь, не считаются. Вы думаете, для них вырывали могилу? Нет. Острова эти, как пароходы, окружены открытым океаном. Мне пришлось присутствовать на многих таких погребениях. Клали мертвого каторжника в гроб или в мешок, и лодка отвозила этот груз на сто метров от острова. Мы вынимали труп из ящика или из ткани, и один из нас привязывал к ногам мертвеца тяжелый камень. В эту минуту священник давал знак начинать звон по усопшем. Раскачивали труп над лодкой и — счастливого пути!.. И тогда, — это говорю не только я, это вам подтвердят другие, — мы видели, как на звон колоколов к лодке подплывали и высовывались из воды акулы. Кушанье для них было подано! Пир начинался, несколько кругов, несколько движений, и вся стая удирала, разрывая труп на части… Вот, как было дело!.. В сущности, я предпочитаю находиться здесь, в Куру. Акулы в качестве гробницы мне не очень нравятся…
ТАИНСТВЕННЫЕ ИЗОБРЕТЕНИЯ
ДОКТОРА ХЭКЕНСОУ
От автора
Многие думают, что наши сны предостерегают пас о будущих событиях или предсказывают их. Ничего подобного. Сны — не что иное, как смешение представлений, полученных нами во время бодрствования, причем, до известной степени, они видоизменяются вследствие ощущений, испытываемых во время сна. Однако это не должно было бы препятствовать нам заказывать себе сны, как мы заказываем обеды. Может быть, в будущем веке, или еще скорее, нам всем станут необходимы машины сновидений вроде той, которая описывается в этом рассказе, и тогда ночные кошмары навсегда исчезнут с лица земли.
ebooksa