Она кивнула головой.
— Не надо, не надо, — умолял Кукулак, — он, ведь, только этого и ждет.
— Сегодня — мой день, — спокойно ответила она, — не беспокойся за меня и за ребеночка. Он будет здесь и тогда, когда наш маленький согнется от старости. Иди теперь!..
Кукулак нерешительно повиновался.
Морской отлив в Беринговом море уходил далеко за горизонт. Далеко, сколько охватывает глаз, тянутся песчаные низьменности и холмы в перемежку с тинистыми болотами и лужами воды. Потом медленно начинается прилив. Волна за волной заливает глубины, пока вся равнина не покроется волнующейся водой. Огромные, пенистые валы бьются о берег. Точно бурный поток мчатся они к берегу, наводя ужас на людей и животных. Громовой голос волн слышен уже издали. Бывает, что прилив задерживается в одном месте, точно поджидая большую силу природы — ветер.
Блунт часто наблюдал приливы, и их могучая сила удивляла и пугала его. Он знал, что при таком ветре сегодня можно ждать сильной волны. Ветер хлестал уже воду луж на песчаной равнине. Но сегодня он не боялся. Он выведет лодку далеко в море, где нет опасности от прилива. Он еще раз внимательно оглянулся в хижине, взял мешок с провизией и ведерко с водой и приказал Клоох следовать за собой. Она молча взяла теплую одежду и пошла с ним. Она хорошо знала все скрытые опасности мелкой воды и, по обыкновению, села за руль. Ее маленькие, сильные руки обхватили колесо, и лодка, движимая мощным мотором, помчалась в открытое море. Блунт обслуживал машину, помещавшуюся под декой. В холодные дни это было, по крайней мере, теплое место. Точно стрела мчались они вдаль. По временам Клоох меняла курс. Если бы Блунт видел это, он пришел бы в ужас, но услышав раз его шаги, она быстро изменила направление. Он бросил взгляд вокруг, не увидел других лодок и снова сошел вниз. Клоох оставила руль и спустилась к нему в машинное отделение. Быть может, ее погнала в море любовь и надежда на то, что судьба ее почему либо изменится, что в последнюю минуту явится спасение.
— Ты радуешься ребеночку? — шепнула она ему с блестящими глазами.
Он ласково погладил ее, но руки его дрогнули, коснувшись ее шеи.
— Конечно. Клоох. Беги к рулю, а то мы еще наскочим на мель.
Она сейчас же повиновалась с кажущейся покорностью.
— Никогда не была она так близка к смерти, как сейчас, — пробормотал Блунт, посматривая на свои руки. В душном машинном помещении пронеслось едва заметное дуновение воздуха. Открылось сверху маленькое окошко, и темные глаза индианки впились в Блунта. Потом окошко снова бесшумно закрылось. Тихонько прошмыгнула она в заднюю часть лодки и развязала веревки, привязывавшие шлюпку. Это была байдарка, легкая лодка из кожи с единственным отверстием посредине для гребца. Потом она вернулась к рулю. Всего в нескольких метрах впереди белелась вода над мелью. Опытным взглядом рассчитала она расстояние, силу течения и быстроту лодки. Она дала рулю еще поворот и остановила его. Потом вернулась к байдарке. Сильными руками подняла она лодочку и опустила се за борт.
С громким треском вонзилась моторная лодка в песок… Блунт упал на пол. Он с трудом поднялся, проклиная неловкость Клоох. Потом стал возиться с мотором. Лодка дрожала и качалась в бесплодных попутках освободиться. Блунт остановил мотор и бросился наверх. Лицо его стало пепельным, когда он понял, что произошло. С ловкостью, присущей только туземцам в управлении байдарками, мчалась молодая женщина по волнам. Крошечная байдарка почти исчезала под волнами, весла двигались с равномерностью машины. Блунт сложил руки рупором и заревел ей вслед. Он умолял, кричал, — ничего не помогало.
Он погиб, если на помощь не подоспеет какая нибудь лодка. У киля бурлила мутная вода. С ужасом видел он, что лодка все глубже зарывается в песок, а там, впереди, где только что была вода, обнажились мели.
— Что со мной будет? — стонал он. Для него было почти так же мало надежды на спасение, как и для лодки, если он не… его испуганные глаза искали берег. Он сбросил теплую одежду…
Блунт прыгнул через борт и выругался — вода была ледяная. Там, где он стоял, вода была ему по колено, но к берегу она становилась глубже. Он бросался на мели из стороны в сторону и проклинал свою участь. В его беспомощном положении ему приходили в голову страшные мысли. Час прошел в бесплодных душевных мучениях. Но когда ушла последняя вода, он в бешеном беге помчался к берегу.
Сначала он бежал, шлепая по мелким лужам, увязая в тине, напрягал силы до последней степени. Потом дорогу ему преградила полоса воды. Не задумываясь проплыл он ледяную воду, но за этой полосой ему стали встречаться такие илистые места, через которые ни пройти, ни проплыть нельзя было. Пришлось их обходить, и эти препятствия истощали его силы и терялись драгоценные минуты, оставшиеся до прилива.
Его ужас увеличивался при всяком новом препятствии. Он поплыл было по встретившемуся на его пути озеру, но вернулся обратно. Судороги свели ему ноги. Напряжение совершенно измучило его, он шатался, выбравшись снова на песок. Но страх перед приливом снова погнал его вперед, к берегу.
— Я добегу, я добегу! — кричал он; почти обезумев. — Только бы сил, чтобы добежать, чтобы задушить ее, проклятую… только бы отомстить ей, а там хоть умереть…
В ушах его загрохотали точно отдаленные раскаты грома. Он тяжело поднялся с земли, на которую упал, обессилев. Над дюнами, покрывая шум ветра, несся странный звук, похожий на глухой рев. Он несся, приближаясь и усиливаясь.
— Прилив, прилив! — крикнул Блунт. Песок под его ногами был сухой и твердый. Еще была возможность спасения. Громкий стук его сердца, порывистое дыхание легких почти заглушали рев приближавшихся волн.
ebooksa