Перепуганные жители отказались открывать главные ворота, опасаясь египтян, несмотря на все мольбы своего предводителя. Оставалось одно: наскоро связать друг с другом предметы одежды и сбросить со стен в качестве веревки. Беглецы уцепились за них, и с грехом пополам их подняли наверх, где схватили за ворот и перетащили на свою сторону.
Опьяненный столь стремительной победой, я совершил серьезную ошибку – позволил своей армии разграбить покинутый трусами лагерь. А нужно было перестроиться и атаковать крепость с перепуганным гарнизоном. Перед массированным штурмом Мегиддо не устоял бы. И тогда в один день триумф был бы полным.
С удовлетворением и радостью – ибо стратегия моя оказалась успешной – я наблюдал, как мои люди врываются в шатры правителя Кадеша и его сторонников, расхватывают шлемы, кирасы, колчаны со стрелами, луки, посуду, еду и питье.
К вечеру Тьянуни оказался одним из немногих, кто твердо стоял на ногах. Большинство солдат злоупотребили выпивкой, и Маху с трудом нашел тех, кого можно поставить на часы, – безопасность прежде всего. Даже мои охранники и те напились.
– Вот что я запишу в «Анналах», ваше величество: восемьдесят три вражеских солдата убиты, триста сорок взяты в плен. Мы захватили девятьсот восемьдесят колесниц, двести и две кирасы, пятьсот два лука, две с лишним тысячи лошадей и большое количество овец, коз и коров. А это – самые ценные находки!
Тьянуни преподносит мне две бронзовые кирасы, принадлежавшие правителям Кадеша и Мегиддо. В панике они даже не успели переодеться.
– Каковы наши потери?
– Все живы, несколько незначительных ранений. Ими уже занимаются лекари с помощниками.
Подходит Минмес, тоже совершенно трезвый. Однако лицо у него не очень-то радостное.
– Тебя что-то тревожит, друг мой?
– Как будто государь не знает! Нужно было воспользоваться своим преимуществом и захватить Мегиддо. А так крепость стоит, как стояла, и насмехается над нами! Победа? Нет, заурядное сражение или даже стычка, от которой ни одна сторона особенно не пострадала. Правители Кадеша и Мегиддо, предводители восстания, невредимы и в безопасности, как и почти вся их армия. Мы вывели из строя горстку недругов, при том что враждебные нам города, оставшиеся в тылу, в любой момент тоже могут взбунтоваться. Трофеи, правда, во множестве – вот единственное, что мы приобрели этой битвой!
Гнев Минмеса непритворный. И я в который раз благодарю его за искренность.
– Я согласен со всеми твоими умозаключениями. Ошибка, допущенная исключительно по моей вине, более не повторится. Отныне любое мародерство, ведущее к беспорядкам в армии, запрещено.
– Стены Мегиддо бросают нам вызов! Они высоки и крепки, на мерлонах[37] засели опытные лучники. Если хочешь завоевать крепость, сделать это можно ценой тяжелых потерь, очень тяжелых, и без уверенности в успехе.
– Я не пошлю солдат на верную смерть.
– Это значит… мы возвращаемся в Египет?
– Мегиддо должен пасть. Для противника его утрата будет равнозначна потере тысячи городов.
– И каким же чудом тебе это удастся, особенно если людей ты намерен щадить?
– Бог Тот – повелитель времени. Мы осадим крепость, и день ото дня она будет слабеть, пока не сдастся.
– На это уйдет много месяцев!
ebooksa