– Господи, да потому, что Борисов со своим шофером бросились его ловить!!
Туполев протянул руку к бокалу виски, стоящему на моем подлокотнике, взял его и сунул мне в ладонь:
– Выпей и не ори.
Я послушно выхлебала виски и моментально почувствовала такой жаркий удар в голову, что зашаталась. В пустом желудке раздался праздничный фейерверк, сто орудий бабахнули залпом и ослепили Соню.
Но орать я прекратила.
– Борисов и шофер побежали вслед за Кириллом. Кирилл обежал вокруг зверинца, но там котлован…
– Вокруг какого зверинца?! – опешил Туполев.
– Ах, да, вас же не было… – заплетающимся языком, пробормотала я. – У нашего… у вашего дома зверинец стоит. Две недели. Или три? Не помню. Так вот. Кирилл пробежал вокруг, уперся в котлован и вернулся к моему ларьку…
– Твоему ларьку? – уточнил сразу Туполев.
– Нет. Да. То есть я там торгую.
– Ты? Торгуешь в ларьке?
Хозяин упорно ловил гостью на вранье. Я опустила глаза на рыжую бобровую шубку за штуку баксов, на сапожки, торчащие из-под штанин костюма из бутика, и громко сглотнула. Неувязочка получилась. За то, что сейчас на мне надето, можно купить все просроченное пиво тушкоевского ларька, все конфеты и жвачки. Как минимум я выглядела на валютную этуаль.
– Я это… разведенка. Богатая.
– Ты давно знакома с Кириллом? – с очень, очень странной интонацией поинтересовался Туполев.
Эх, дура ты Сонька, и пробы на тебе нет. Вырядилась. Намазалась. Сиди теперь тут, крутись и оправдывай богатство.
Хмель придал мне невероятно наглой храбрости (военные сто грамм, не иначе) и я пустилась во все тяжкие. Окиян мне по колено.
– Слушай, Назар, не знаю, как тебя по батюшке, – ватным языком начала наступление, – мне ваши семейные разборки по-барабану…
– Заткнись, – спокойно произнес Туполев, и я моментально выполнила приказание. Откинулась на потеплевшую спинку дивана и заткнулась, кутаясь в меха.
Туполев разглядывал меня с брезгливым высокомерием, как таракана, – вроде бы тапку искал и собирался прихлопнуть.
– Ну, – процедил он.