– Чего «ну»? – окрысилась я.
– Говорить будешь?
– Буду. Только ты мне не веришь.
– Говори, там видно будет.
– Кирилл спрятался за мой ларек, и я открыла ему дверь.
– Почему? Вы были знакомы?
– Нет, – я пожала плечами. – Жалко стало. Гоняются за парнем две гориллы – Борисов с шофером, – я и пожалела. Впустила.
– И он сразу тебе все рассказал? – скривился Назар.
– Ну почему же сразу, – в тон ввернула я. – Сначала водки выпил и признался, что вроде бы грохнул жену.
– Но не грохнул?
– А сам как думаешь? – ядовито поинтересовалась я. От выпитого виски я окончательно охамела. Согрелась, и головная боль куда-то улетучилась. – Он, когда кровь увидел, Борисова услышал, совсем от ужаса чокнулся. Побежал и чуть под поезд не бросился.
– То есть? – перебил Назар.
– Он сказал, – со вздохом объяснила я, – что если бы я его не впустила, то он бы домчался до вокзала и бросился на рельсы. Как Анна Каренина, – почему-то добавила я.
– Ур-р-р-рою гада! – прорычал Туполев, вскочил с кресла, и я поняла, что сия незавидная участь ожидает Генриха Восьмого Борисова. – Они были в постели?
– Нет. Не успели. Но, по все видимости, ситуация и так выглядела ясной.
– Да, – мрачно кивнул Назар, – Кирилл просто так не ударит. Говори дальше.
– Мы посидели у меня в палатке. Потом я ее закрыла… Ой! Перед этим Кирилл дал мне свой сотовый телефон, и я по нему позвонила своему хозяину Тушкоеву. Сказала, что заболела и закрываю торговлю.
– Тушкоев кто?
– Никто. Ты слушать будешь?
– Говори.