Иван сделал вид, что согласился.
— Так я могу рассчитывать на тебя? Вдвоем мы будем работать намного убедительнее. Хотя, лучше бы ты был постарше. Может быть тебя состарить?
— Это как?
— Да просто. — Люся вскочила и принялась рассматривать Иваново лицо. — Смотри. Стрижку покороче, немного подкрасим, замелируем волосы, будет типа седины, щетину отпустишь и усы. Лет десять тебе это сразу добавит. На животе пуфик привяжем — типа ты толстенький такой. Это еще лет пять. Рубашку с галстуком под халат — и вот тебе лет тридцать пять — тридцать восемь. Ты пиво пьешь?
— Не люблю.
— Надо! Нет, не пиво, прополощешь горло водкой с глицерином, как Армстронг. И голос станет такой низкий и хриплый! — Люся захрипела: — Хелло, Долли! Тыс из Луис, Долли!
Она слишком близко подошла. Слишком близко. Уперлась. Отскочила и, увидав, во что уперлась, сначала покраснела, потом расхохоталась и убежала в душевую.
Иван не знал, что делать. Он не мог сдвинуться с места. Чертовы девки! Что же вы так мучаете?
Его выручил охранник.
Дверь приоткрылась, и спиной вперед вошел тот самый дядька, который и привел их в эту комнату. В руках он держал столик. Следом второй охранник занес корзину с фруктами, бутылку вина, и несколько судков с горячими блюдами.
— Это вам от хозяйки! Чтобы не голодали. А где эта… — охранник не помнил, как назвать Люсю, — девушка, которая с тобой была?
— В душ пошла. — Ответил Иван, испытывая большое облегчение. Визит охранника успокоил его возбужденное мужское начало. Он снова открыл окно и принялся слушать концерт. Выпускники и их родители расселись за столики, и теперь Ивану стала видна сцена, на ней пели и плясали поп — группы, сменявшие друг друга. Дядьки из под навеса ушли. А Люся все не выходила.
Иван посмотрел на часы, что можно делать почти час в душе? Он подошел к двери, слышался шум воды. Обычно человек как-то двигается под струями, и вода плещется, а тут звук ровный. Иван толкнул дверь, на всякий случай, предполагая, что она заперта, но та вдруг подалась и отворилась. Люся обнаженная сидела на полу, обхватив колени руками и спрятав голову между колен. Купальник валялся в углу. Душевые струи лупили ее по голой спине. Иван закрыл воду и сел на корточки перед ней.
— Люся, — позвал он тихонько. — Что с тобой?
Она потрясла головой и пробубнила, не поднимая ее:
— Ничего.
— Ну, я же вижу.
— Что ты видишь?! — Она подняла зареванное мокрое лицо, — Ты обезьяну видишь?! Что ты еще можешь видеть? Ты знаешь, как меня все это уже достало? Вечно прятаться в темноте, чтобы парень не видел мою рожу, потому что глядя на нее, у него все повисает! Анекдот слышал: «Я столько не выпью!»? — это про меня же. И эти, заботливые буржуи, как издеваются — почему вы не сделаете пластику? Суки! Да если б могла, я бы давно сделала! Стала бы я такой ходить? — Она встала перед Иваном. Потрясла себя за грудь, хлопнула по попе — Кому это нужно? Всем рожу подавай. Уши мои мешают и губы. Всем хочется поиздеваться! Или хихикают за спиной.
— Люсь, — Иван старался смотреть ей в глаза, а не на обнаженное и очень красивое тело, — не плачь, пожалуйста. Я согласен помочь тебе набрать денег на операции. Хорошо, пошаманим. Старить меня не надо, родня не поймет. А вот алкашей кодировать — это можно. Все будет хорошо. Давай, хватит реветь, пойдем. Нам ужин принесли. Пойдем. На сцене На-найцы поют. Там оказывается натуральный сборный концерт. Кого только нет!
Иван еще хотел сказать, что ее лицо нисколько не вызывает повисание лично у него, но не решился. Люсино отчаяние и раскованность результат страшных комплексов, с которыми она борется, как может и избыточная сексуальность как раз из этой категории.
ebooksa