Венгерская вода

— Рабы из Золотой Орды укрепляют египетскую армию. Египет — первый враг армянского царства. А этот Авахав ведь помогал купцам.

— Они благополучно вернулись прошлой осенью с товаром и большой выгодой, — подтвердил я.

— Армяне тоже не все заодно, — вздохнул Савва, — Не всем нравится дружба их правителя с франками и объединение с католиками. Особенно тем, кто живёт там, куда не достают руки их царя Константина. Так ведь часто бывает: «Враг моего врага — мой друг».

— Тогда вполне логично предположить, что этот самый Авахав, коль он помог египетским купцам купить рабов, так же помог и Омару, — сделал вывод Мисаил. — Мы всё время исходим из предположения, что с Омаром случилось что-то связанное с этим заёмным письмом. Ведь сама наша поездка вызвана им. А разве не может быть, что его исчезновение и письмо никак не связаны между собой? Если так, то все наши опасения и домыслы беспочвенны.

— Хочешь сказать, что я только зря напугал вас и запутал, с этим письмом, которое корабельщик отослал генуэзцам в Лимасоле? — почесал затылок Савва.

— Проверить это нет никакой возможности, — улыбнулся Мисаил. Он помрачнел и добавил, — Это как раз тот случай, когда бритвой Оккама можно порезаться.

— Чем? — встрепенулся купец при слове бритва.

— Есть такой философский принцип, названый по имени одного учёного с Запада. Он гласит: «Не умножай сущности без необходимости». Проще говоря — не выдумывай лишнего. В данном случае всё можно объяснить страхом, вызванным нашими ложными домыслами. Но, если домыслы окажутся верными, это грозит смертельной опасностью.

— Тем более, что мы даже не представляем откуда она может исходить, — согласился я.

Тогда снова разомкнул уста Симба:

— Лучше таскать кинжал, когда он не нужен, чем его не окажется, когда он необходим.

XI. Рынок благовоний

Савва ждал меня в одном из переходов заброшенного дворца, дабы я ненароком не заплутал глубине величественных руин. Он уже явно притомился и даже немного озаботился длительностью моего вынужденного отсутствия. Мне же мыслительное уединение пошло на пользу. Пока мы снова не выбрались на улицу, где нас дожидались наши спутники, я, воспользовавшись случаем, спросил:

— Почему Киприан так упорно следует за нами? Он довольно пристрастно расспрашивал того монаха, похоже его эта история действительно заинтересовала?

— Не забывай, что всё это произошло уже после того, как он доложил о вас кому-то наверху. Скорее всего это их интерес, а не его. Тому может быть много причин. То же письмо Филофею. Ты же понимаешь, что твой дед с патриархом не великие друзья. Их объединяет вполне обычный интерес. Выгода, говоря по купечески. Тут и торговля ладаном, который нужен всегда, и влияние и нужные знакомства в Египте. Под рукой вашего султана и Святая Земля с Иерусалимом, и гора Синай со знаменитым на весь христианский мир монастырём. Туда постоянно ездят и паломники, и посланники от всех церквей. Да и ордынские дела патриарха и его людей очень и очень интересуют. Почему, ты теперь уже и сам знаешь. Тот же Киприан все уши прожужжал.

Савва осторожно остановил меня уже у самого выхода на улицу и со значением понизил голос:

— Думаю те люди, что стоят за Киприаном, уже почуяли, что здесь могут быть замешаны именно дела церковные. Ведь твой брат направлялся в те края чтобы продать ладан. А кто на него главный покупатель? Не татарским же пастухам или тамошним рыбакам он собирался его продавать. И пропал именно он, а не торговцы рабами. Думаю, тебя не зря водили к этому богомольцу. Ты же слышал, что он как раз на днях отправляется в те края? Лучшего попутчика тебе не найти. Да, заодно попроси охранную грамоту у патриарха. Пригодится. Сошлись на письмо к Филофею.

Сказанные под пустынными сводами древнего дворца, видевшего столько интриг и предательств, слова эти прозвучали как-то особенно значимо. Мне подумалось, сколько гонцов получало наставления в этих сумрачных переходах, сколько запутанных путей в самые дальние страны пролегло из этих таинственных чертогов. Все их замели ветра забвения, и в бывшую обитель избранных теперь ходят справлять нужду торговцы с ближнего базара. Только тени прошлого не умерли. Они и сейчас затаились где-то здесь, нашёптывая исподтишка свои едва слышимые предостережения, которым не достигнуть твоих ушей на оживлённой улице.

Возможно та же мысль пришла на ум и Савве, потому что он замер в задумчивости. Я не стал его отвлекать, молча рассматривая расписные потолки.

— Знаешь о чём я сейчас подумал? — сказал купец, после долгих размышлений, — Здесь рядом рынок благовоний. Я его тебе показывал, когда к собору подходили. Сейчас как раз собирался туда с вами идти. Вам ведь это непременно интересно будет?