да и взгрустнул. Спрашиваю его: «Что с вами, что раскисли?» А он горестно так отвечает: «Слышите, трава-то какая! Эх, да если бы мне да это местечко с травой, сколько бы я денег на ней заработал!» Да, так это я вот к чему говорю. Продайте мне весь ваш табун для градоначальства, деньги уплачу по высшей расценке, и операцию с покупкой проведем по книгам задним числом. И атамана успокоим, и клеветникам носы утрем, а в смысле выгоды — вы же понимаете, сколько экономии на всякой там травке-муравке да овсе-ячмене для этих коней выйдет. Доходы, натурально, пополам.
— Не могу, Митрофан Петрович, увы, и хотел бы, но… не в силах, — перебил его Икаев.
— Почему не в силах? — удивленно спросил Греков.
— Нет уже коней. Я их и двух дней у себя не держал, тогда же и продал.
— Куда продали?
— Всюду. Точно даже и не знаю. У меня этим занимались мои ребята.
— Вот это здорово! Да как же это, батенька, вы поступили, как посмели?
— Очень просто. Взял и продал. И сметь тут нечего, — скучающим тоном ответил Икаев.
Греков обозлился. По его лицу прошла злая гримаса, щеки покрылись пятнами.
— Э-э, не шутите, не шутите так, Казбулат Мисостович! — визгливо выкрикнул он. — Вы, по-видимому, думаете, что это все шутки, пустячки. Ошибаетесь. Предписание донского атамана есть, — он поднял над головою палец, — закон! Высшая для меня инстанция, и я не постесняюсь поступить с ослушниками так, как повелит закон.
Икаев не без удивления смотрел на него.
— Еще не поздно. Есть еще время, плюньте вы на этих коней, передайте их в градоначальство, и закончим неприятный вопрос, — снова упрашивающим голосом сказал Греков. — Черта ли вам в них? Чего упрямиться!
— Да я и не упрямлюсь. Кони эти тогда же партиями и поштучно были проданы…
— Ко-му? — прервал Греков.
— А черт его знает, кому! Кто больше давал, тому. Что я, опись им вел, что ли?
— Позвольте, но ведь при такой продаже кони эти могли попасть черт знает куда! Может быть, даже и к большевикам!
ebooksa