Отчаяние

– Даже такие талантливые французы, как вы, – ответил Люс, – падки на аристократизм Георга Пятого.

– Каждый умный ищет своего сюзерена… Сколько надо денег?

– Сначала четверть миллиона.

– Долларов?

– Марок.

– Тема картины?

– Наша банда. Финансисты, наци…

– Имена будут вымышленные?

– Нет. Подлинные. Иначе нет смысла все это начинать.

– Одно имя. Хотя бы одно… Слушайте, не поедайте меня глазами, все-таки я офицер Почетного легиона и доносить на вас не стану…

– Дорнброк…

– Дорнброк, – задумчиво произнес Аллан. – Дорнброк… Не выйдет, Люс. Объясняю: мой американский компаньон связан с Дорнброком. У них дела в Латинской Америке и в Африке. Я нарушу условия договора с компаньоном, если ударю Дорнброка. Дорнброк сильнее нас в миллион раз. Это – без преувеличения. У меня болтается в делах миллионов десять, наличностью – полтора. А у Дорнброка в наличности не менее миллиарда. Измените имя, место действия, и я вступлю в ваше дело. Я люблю ваше творчество.

– Если я изменю имя, нет смысла заваривать кашу.

– Понимаю. Но вы должны понять и меня, Люс. Дело есть дело.

– Я понимаю. Как вы мне можете помочь иначе?

– Всегда называйте кошку кошкой, Люс. Вам нужны деньги в долг под это предприятие? Если бы не Дорнброк, я бы дал вам денег. Но… Но! – он поднял палец. – Все знают, что вы человек безденежный. Откуда вы получили деньги на эту картину? Кто вас финансировал? И это обнаружится. Это не так трудно обнаружить. Дорнброк не простит мне этого. Я открываю вам карты, Люс. Не сердитесь на меня.

– Вы с ума сошли, Аллан… За что же мне сердиться на вас? Будьте счастливы, славный вы человек.

– Пошли ужинать. Девку хотите? В «Брумеле» великолепные девки. Есть немки.

– Я не могу. Спасибо.

– Ослабли после тюрьмы?