— Эва, хотел чего! Где было видано, чтобы такую рань хозяева на рыбалку являлись. У них приказчики на это имеются. Вон, один из прошинских холуев чешет сюды — русский ловец, худой, как высушенная вобла, с измятым, будто спросонья лицом выпивохи, — сплюнул с остервенением и растер плевок. — Может, водка, купец, имеется? Заложу свой пай. Уступи на опохмелку. Сделай божецкую милость, — начал он подступать к Омартаю.
Тот отвернулся и подтолкнул Избасара в спину.
— Иди, что уши развесил, как ишак. Не видишь, что у этого человека, — и кивнул слегка на ловца, — водка давно отняла разум. Один язык оставила.
— Ты, видать, выжига, похлеще еще нашего Прошина, — русский ловец, понимавший, оказывается, все, о чем говорил Омартай, взглянул на него недобрыми глазами. Рядом с ним стоял казах. Широкий шрам пересекал ему лоб, пустую глазницу и щеку.
Избасар посмотрел на него и вздрогнул. В единственном глазу этого ловца, устремленного на Омартая, столько ненависти, что ее никак нельзя было скрыть.
— Некому пока вытряхнуть наших хозяев пораньше с мягких подушек. А надо бы пошевелить этих собак как следует, — сказал он сквозь зубы.
— Ой-бой! Плохими словами рот поганишь, — замахал на него Омартай. — Всемогущий аллах учит слушаться хозяев, а ты их поносишь.
— На чужих спинах ездит да еще за аллаха цепляется, свалиться, поди, боится, — эти слова русского ловца покрыл дружный смех.
— Он в прошедший раз приезжал сюды, — продолжал ловец. — Я его признаю, муку скупал и тоже все аллаха вспоминал.
— Пошли, — скомандовал одноглазый и повернулся к Избасару. — Ты его не очень-то вози, козла старого, — бросил он насмешливо. — А то совсем ишаком станешь, уши вырастут.
— Но, но, — тоненьким голоском завопил Омартай и сильнее толкнул Избасара, будто вымещал на нем гнев. — Почему стоишь? Почему не идешь назад? Отправляйся на лов! — и, недовольно поводя тощей шеей, не торопясь, зашагал к стоявшим в отдалении юртам.
— Эй, горбоносый, — подражая Омартаю, крикнул Избасару одноглазый, — ходи сюда. Пить чай будем.
— Ладно, — махнул Избасар в ответ и повел лодку к лодке одноглазого. Тот стоял на корме.
— Бросай чалку, у нас парус хороший, обе лодки потянет.
Кожгали бросил одноглазому чалку.
Вскоре он, Избасар и Ахтан перебрались в чужую лодку.
— Ассалаумагалейкум, — пожал им по русскому обычаю руки одноглазый и присел у расстеленного куска брезента. Кроме него, в лодке находился русский ловец и рослый казах, который упоминал про бинокль.
— Амансызба, — приветствовал он гостей и, оглядев Избасара, спросил:
— Давно хозяина на спине таскаешь?
Есть захочешь, потащишь, — ответил угрюмо Избасар.
ebooksa