Мокрый, истекающий каплями и остро пахнущий рыбой невод бежит в лодку. Его тянут шесть сильных рук.
Один из кораблей почти рядом. По всему его борту солдаты в серых куртках и такого же цвета брюках, заправленных в тяжелые ботинки.
— Эй, давай рыба, — кричит кто-то из солдат.
— Давьяй рыба, давьяй!
— Иес, о, русски, казах, риба, — подхватывают многие.
Избасар колеблется, но требования солдат все настойчивее.
— Риба, пуф-пуф будем!
На корабле делают вид, что спускают лодку.
И Джанименов решается.
— Можна, есть, рыба, — он подводит лодку вплотную к кораблю и показывает на болтающуюся стремянку. — Эта давай.
Ему спускают ее. Он набрасывает в корзину рыбы, и солдаты вытягивают его стремянкой на палубу.
— Киргиза, киргиза, — обступают они Избасара, роются в корзине.
— Бери, бери, деньги давай, — говорит Джанименов.
Денег ему никто не дает, но корзина быстро пустеет. А с верхней палубы уже спускается офицер. Солдаты отходят от Избасара. Он стоит с рыбиной в руках, у его ног бьет хвостом не желающий засыпать жирный лещ.
Офицер трогает леща стеком и в упор смотрит на Избасара. Этим же стеком распахивает ему незастегнутую, накинутую на голое тело рыбацкую куртку и брезгливо морщится.
— Ты кто есть? — спрашивает он по-русски с небольшим акцентом.
— Ловцы мы, рыба ловим, — Избасар сует под нос офицеру леща. — Бери сыйлау — подарка называется, деньги не надо, даром.
— Как попал сюда?
— Твои солдаты позвал, рыба кушать захотел.
В это время лещ бьет хвостом и задевает офицеру подбородок.