Выпил и Крейз пахучего, острого, шибанувшего в ноздри айрана.
Старик снова опустился на кошму.
— Ты только сейчас пришел к Ходжамьяру, а кровный брат сына, Алдажар, вчера приходил два раза, утром заглядывал. Совет мне давал в горы убежать.
— Зачем? — Крейз насторожился.
— Чтобы в чека из-за Махмута не попасть. Подводу обещал, сказал, есть надежное место. Я ответил: надо подумать, куда торопиться. Я не бандит, Махмут тоже. Не будет его советская власть долго в турьме держать, меня тоже не возьмут туда. Алдажар говорил, что я из ума выжил. Кривые слова говорил Алдажар.
Крейз молчал. Он обдумывал, зачем понадобилось Чалышеву увозить старика. Ясно, хотел этим еще большую достоверность придать выдвинутым против Махмута обвинениям. Разве плохое доказательство: отец удрал, значит знал, что придется отвечать за сына.
— Почему считаешь, что Алдажар говорил криво, а я тебе правду сказал? — Крейз старался заглянуть в стариковские глаза, но видел только общие очертания его лица.
Ходжамьяр взмахнул руками:
— Столько с Махмутом Алдажар вместе. Разве не знал его, как самого себя. Если бы ты сказал, что Махмут плохой, и твои слова признал бы кривыми. Или ты так умеешь хитрить, что твоя хитрость поклажу для сотни ослов составит?
— Когда надо, умею хитрить, — добродушно рассмеялся Крейз, — но сейчас говорю правду. И ты это знаешь.
— Конечно, знаю.
— А если советская власть скажет тебе, Ходжеке, езжай с Чалышевым. Поедешь?
— Что делать?
— Токсамбая не найдем нигде. Думали, он на Карой убежал, а его там нет. Может, Алдажар тебя к нему повезет. Не бойся, за каждым шагом Чалышева следить будем.
— Ходжамьяр не трусливый заяц. Он знает, если верблюд и пропадет, вьюк от него останется. Скажет советская власть: «Надо!» — Ходжамьяр поедет.
Долго еще сидели в этот вечер в темноте председатель ЧК и старый Ходжамьяр. Говорили почти шепотом и почти касались головами друг друга. Потом Крейз поднялся, тихо прошел через терраску в сад, оттуда вдоль дувала за угол дома и будто растворился в ночи.
Но ни в этот, ни в следующие дни Чалышев не предлагал Ходжамьяру бежать в горы. Он не приходил к старику, Махмут сидел. По городу распространился слух, что его собираются судить и, видимо, расстреляют.
Угощение князя
Передачу для Махмута принес перед вечером дежурный милиционер.
Надзиратель тюрьмы отказался ее принять.
ebooksa