– Хватит! – прикрикнул Агай. – Не натягивай полог позора на мою голову. Зятем моим будет равный тебе. Сын вождя или вождь. Слышал, есть у Агафарсиса сын Когул. Породнюсь с сарматами!
Ола поникла.
– Если я вытесню Лога из сердца, оно станет пустым. Я умру. Разве ты этого хочешь? – сказала она. – Вспомни мать мою. Не ты ли рано свел ее с этого света, насильно отобрав от другого?
Агай сгорбился, голова его меленько затряслась.
– Да, – подтвердил он, – но я держал ее здесь. Царь прижал руки к груди.
– Здесь, – повторил он. – Но ей было плохо здесь.
– Так знай же! Мне будет плохо в груди и со Скилом, и с Когулом!
– Иди к себе. – Агай махнул в сторону внутренней половины. – Я не умею с тобой говорить.
Ола прошла мимо. Он слышал шорох ее платья, позвякивание подвесок. Вдруг что-то вспомнив, Агай всмотрелся в спину дочери, окликнул:
– Ола!
Девушка обернулась, недоуменно посмотрела на отца. Агай подошел к ней, взял руку, поднес к глазам. На запястье дочери блестел знакомый ему браслет. Те же две золотые змейки обвивали друг друга чешуйчатыми телами, образуя витую спираль, и так же горели на месте глаз прежние изумруды.
– Вот она – вторая беда! – ужаснувшись своему открытию, простонал Агай. – Это браслет твоей бабки, моей матери, которая уже пятьдесят лет беседует с тенями предков!
Ола испуганно выдернула руку, отступила.
– Мне его дал Лог, – бледнея, призналась она. – Я пошлю узнать, где он взял его!
– Сними! – вскрикнул Агай. – Осквернителю священных гробниц – лютая смерть! Так велит закон, и никто не спасет нечестивца, даже ты!
Она торопливо сдвинула браслет с пальца. Агай ухватил его трясущейся рукой, сдернул прочь. Засовывая браслет в боковую прореху кафтана, царь прошаркал к трону, сел и, насупившись, вперил взгляд себе под ноги. Седогривая голова его четко пятнила на фоне пламени светильников, и со стороны сгорбленная фигура Агая казалась неживой, черной. Только на золотой гривне под бородой да на носках мягких, вызолоченных сапог мерцали живые искорки.
Ола тихо отступила к входу во внутреннюю половину шатра, расслабленной рукой отодвинула занавес.
– Кун! – неожиданно позвал царь и посмотрел в сторону дочери. Он не заметил ее в затемненном углу, отвернулся, выкрикнул строже:
– Ку-ун!
Девушка прикрылась занавесом и осталась стоять за ним. Что-то лязгнуло за порогом главного входа, тяжелый ковер отпрянул вбок, и в шатер впрыгнул начальник стражи. Увидев сидящего на троне Агая, Кун так и замер с вытянутой вперед левой рукой, которой только что отшвырнул ковер. Правая прижимала к бедру ножны короткого меча-акинака, украшенного на рукояти оскаленной головой вепря.
ebooksa