Рукопожатия границ ,

Петр Лоссовский

ОПЕРАЦИЯ «ЛЕСОРУБ»

У сержанта Рогульского были светлые кустистые брови, под которыми скрывались глубоко запавшие глаза. А красивый высокий лоб обезображивал большой синеватый шрам. Когда Рогульский рассказывал нам о первых годах, проведенных на границе (он любил вспоминать пограничные были), то живо жестикулировал и сильно морщил лоб. Тонкая кожица вокруг шрама натягивалась, образуя сеточку из множества мелких бороздок. С этим шрамом связана одна интересная и поучительная история. Однако не будем забегать наперед…

Сержант Рогульский, как всегда, очень интересно вел занятия. Нам нравилось, что практические занятия он перемежает краткими, доступными каждому выводами. В тот день разговор шел о наблюдательности пограничника.

Мы с большим вниманием слушали командира взвода, стараясь не пропустить ни слова. Нас, новичков, всего несколько недель назад переодевшихся в форму солдат-пограничников, интересовало все. Ведь все, о чем рассказывает сержант, может встретиться в нашей службе! Поэтому каждое слово командира, которого мы уже успели всей душой полюбить за его сердечное отношение к подчиненным, имело для нас вес золота.

Перед окончанием занятий сержант неожиданно сказал:

— Ребята, вечером мне бы хотелось поделиться с вами жизненным опытом. Может, кого это заинтересует. Тогда до встречи в клубе…

Явились все. Пришло даже много солдат из других подразделений. Клуб был заполнен до отказа. Те, кто пришли позже других, не найдя свободного места, прислонились к стене.

Сержант явился точно в назначенный час. Он не направился к трибуне, а примостился на одной из скамеек рядом с солдатами. И сразу же, без всякого вступления, начал повествование.

— Шли мы со Стефеком Куляным, теперь он уже штатский, по узкой тропочке, вьющейся по склону гор. Вокруг нас распростерся горный луг, покрытый буйной сочной травой, по которой не ступала еще нога овцы. Хотя вблизи и не было горных вершин, но место это считалось опасным: коварны эти куполообразные, на первый взгляд кажущиеся безобидными горы. Очень часто зеленая поляна совершенно неожиданно оканчивалась крутым отвесным обрывом. Вдобавок горная порода тут очень хрупкая, известковая. Ступишь на край такого обрыва — и полетишь в пропасть вместе с целой лавиной камней. Было еще очень рано. Чуть-чуть начинал брезжить рассвет. Несмотря на то что мы отлично знали здесь каждый шаг, мы были очень осмотрительны, остерегались ступить туда, куда не надо.

Медленно и осторожно продвигаясь вперед, примерно через час мы вышли к лесу. И тут совершенно неожиданно перед нами предстали двое мужчин. Задержали их. Они сохраняли спокойствие. И тени боязни не промелькнуло на их лицах.

Стефек страхует меня со стороны, а я подхожу поближе к незнакомцам. Ничего в них нет особенного, выглядят они обычно, как все гурали, работающие в лесу. При них — необходимый для работы инструмент: пила и топоры. Все же мы обязаны проверить у них документы.

— Прошу предъявить документы! — требую я.

Оба услужливо извлекают из карманов необходимые документы, протягивают мне.

Из документов явствует, что мужчины являются постоянными жителями соседней волости. Идут они сейчас в лес, на работу. Показали даже удостоверения, выданные лесничеством.

Встреча с лесорубами не была для нас новинкой. Мы знали, что уже несколько недель подряд в разных местах велась рубка леса. В одном месте лесорубы работали у самой границы. Но это не значит, что мы должны ослабить бдительность. Скорее, наоборот.

Смущало меня, что эти повстречавшиеся нам лесорубы слишком рано идут на работу. Я в упор посмотрел в лица лесорубов, но ничего особенного не «прочел» на них. Лица как лица. Самые обычные.

— А почему вы так рано идете на работу? — спросил я, поглядывая при этом на свои наручные часы. — Сейчас только пятый час.

Старший из работников слегка улыбнулся и говорит:

— Ведь мы, дорогой, не на повременной работе, а на сдельной. Поэтому и рассчитываем на то, чтобы можно было побольше взять от пилы и топора. Как только рассветет, так мы и примемся за работу. Деньги, сами знаете, всегда человеку нужны.