Приговоренные ко тьме

Гуго хмыкнул.

— Твоя мать дает тебе, несомненно, полезные уроки. Она и впрямь настоящая шлюха.

Мароция с трудом подавила в себе желание врезать нахалу по лицу.

— А что же еще остается делать нам, рожденным вне королевских дворцов?

И она с невероятным лукавством посмотрела на Гуго. Но тот уже, замерев, смотрел в другую сторону.

— Что такое, мой будущий благодетель?

Утроба Гуго издала мощное рычание не вовремя проснувшейся преисподней. Мароция, не выдержав, громко прыснула. Гуго, сразу осунувшись и приобретя растерянный вид, начал озираться по сторонам. Живот его издал еще один позыв, настолько требовательный, что игравшие рядом дети дружно расхохотались и начали показывать на него пальцем.

Гуго вскочил со скамьи. Вредина Мароция ухватила его руками:

— Куда же ты, мой принц и покровитель? Я уже больше не интересую тебя?

Хохот детей стал еще громче, украдкой посмеивались и стоявшие по краям зала слуги. Смех достиг высших децибел, когда Гуго кинулся к своему слуге, криком вопрошая того, где уборная и судорожно держась за штаны. Слуга немедленно указал, и Гуго опрометью покинул детский зал.

Деликатная комната находилась в начале винтовой лестницы башни, неподалеку от того места, где недавно пряталась Мароция. Уборная представляла собой закрытое помещение, в котором находился нехитрый сквозной канал, ведущий в подвал здания, где нечистоты по специальным лоткам отводились прочь. Гуго еле успел добежать до уборной. Спустя несколько минут в дверь помещения, где Гуго в ураганном темпе избавлялся от съеденного, постучали:

— Мой кир, мой воин, когда же вы удостоите меня, плебейку, честью доставить вам удовольствие? Я жду и теряю терпение!

Гуго сдавленным голосом прохрипел:

— Маленькая дрянь! Ты отравила меня!

— О, ничуть, мой будущий хозяин. Я всего лишь избавила вас от части вашего естества!

Гуго разразился отборными ругательствами, чем вызвал только новый прилив смеха у Мароции. Внезапно Мароцию кто-то тронул за плечо. Она обернулась и испуганно отпрянула в сторону. Перед ней был Гвидо.

Если бы не темнота коридора, в котором находились дети, Мароция непременно бы увидела, как густо покраснел Гвидо, когда он, засопев от смущения, нерешительно протянул Мароции руку, в которой держал огромную, желтую с красным бочком, грушу. После некоторой паузы Мароция взяла грушу, хихикнула и, прижавшись губами к пламенеющей щеке Гвидо, побежала прочь. Гвидо, вне себя от счастья, восторженно смотрел вслед удаляющейся маленькой красавице, навсегда разбившей его сердце.

Эпизод 8. 1655-й год с даты основания Рима, 15-й год правления базилевса Льва Мудрого, 1-й год правления императора Запада Людовика Прованского (май 901 года от Рождества Христова)

Усладив взор и желудок императора франков, тосканское семейство перешло к более весомому умащиванию в виде дорогих подарков, преподнесенных Людовику и Аделаиде. Императору были вручены позолоченные доспехи испанских эмиров, неизвестно каким образом очутившиеся в Лукке, большой золотой потир35, частицы мощей святых Павлина и Илария36 в драгоценных раках. Однако, чем дальше в своих устремлениях заходили Адальберт с супругой, тем более мрачнел Людовик. По всему выходило, что он должен был ответить гостям чем-нибудь подобным, однако на это у него, императора, видимо, не было ровным счетом никакой возможности.

Признавая свое поражение в состязании на щедрость, обилие и разнообразие преподносимых материальных благ, Людовик, тем не менее, решил взять некий реванш в плане устроения зрелищ и решил одарить хлебосольных хозяев созерцанием действа, которого они по сию пору не видели. Объявив графу Адальберту и его супруге, что он подготовил для них приятный сюрприз, Людовик следующие два дня провел вне графского дворца, а именно внутри хорошо сохранившегося римского амфитеатра, где в свое время устраивались гладиаторские бои. Людовик со своей свитой все свое время проводил там и старался не допускать присутствия в амфитеатре посторонних, только к вечеру приезжая на хозяйские ужины. На одном из таких ужинов Людовик с загадочным и торжественным видом пригласил хозяев дома и всех высокопоставленных вельмож Италии, сопровождавших его, завтра в полдень прибыть в римский амфитеатр, дабы насладиться зрелищем, которое он для них подготовил. Разумеется, все были чрезвычайно заинтригованы.