Предмет оказался серебряным тазиком, в котором находился большой серебряный крест, подсвечники, покрытые позолотой (а, может, и золотые), кадило на цепочке и ещё какие-то мелкие предметы.
— Да тут не просто книги, а целые фолианты, — Седой взял в руки верхнюю книгу. Твёрдая обложка книги была обтянута кожей, на которой тиснением было написано название: «Житие святых». Верхняя и нижняя часть обложки соединялись металлической застёжкой, судя по всему — бронзовой.
Седой расстегнул застёжку:
— Обалдеть! Да она рукописная! Такой книге может быть и двести лет и триста.
— Да тут и остальным — тыща лет в обед, — пробормотал Серый, выкладывая книги из сундука на расстеленную материю, оказавшуюся рясой. — О! А тут ещё и иконы! Смотрите, какие красивые! В окладах. Вот где золото!
Он продемонстрировал икону. Оклад представлял собой тонкое листовое золото с несколькими камнями по углам.
— Камушки, интересно, настоящие или стразы? — Светлый взял из его рук икону и стал разглядывать. — Сверкают, как настоящие. А рисунок какой-то тёмный.
— Похоже на казанскую Богомать, — проявил эрудицию Седой, — обычно её так изображают.
— А тут мужик какой-то, в серебряном окладе и тоже с камнями, — Серый достал ещё одну икону.
— Мужик! Эх, ты, темнота! — Седой взял у него икону, — это Николай Угодник. Я его ни с кем не спутаю.
— Откуда ты всё знаешь? — Светлый удивлённо посмотрел на Седого.
— Живу давно.
— Сундук явно какой-то поп закапывал, — Серый доставал одну за другой иконы и складывал их стопкой.
— Причём, это не его личные вещи, а имущество церкви, — уверенно отметил Седой, — кадило, тазик… это же купель, в которой детей крестят.
— Да-а? — Серый с удивлением посмотрел на тазик. — Я, когда своих близнецов крестил, как-то даже и не запомнил, куда их там макали. Как с утра начал это дело отмечать, так и…, в общем, плохо помню.
— Здесь поблизости и церкви то никогда не было. — Светлый махнул рукой в сторону поля, — разве что из города сундук привезли.
— Почему бы и нет? — Седой задумчиво смотрел на разложенные предметы, — представляете, какие эти иконы намоленные, если они в церкви висели? А если, вдобавок, им не по одной сотне лет?
Серёги синхронно вздохнули. Светлый разглядывал верхнюю икону и молчал. Наконец произнёс:
— Что-то у меня душа не лежит, заниматься продажей этого добра. Я хоть и не сильно верующий, но кто его знает, как там — наверху — к этому отнесутся.
— Вот и я об этом думаю. — Седой посмотрел на небо. — С Богом лучше не ссориться. Предлагаю всё это имущество вернуть законному владельцу, то есть церкви.