— А чего ж тогда не взорвали? — Петька с насмешкой посмотрел на Илью.
— Может, не успе…
И тут рвануло.
Проходившая по большаку в полукилометре от места взрыва маршевая рота, мгновенно рассредоточилась и залегла. Когда перестали рваться разлетающиеся мины и снаряды, по команде капитана солдаты цепью направились к месту взрыва.
Среди разбросанных возле огромной воронки мёртвых детских тел, лишь одна маленькая девочка подавала признаки жизни. Она успела рассказать про бункер и горящий шнур и умерла на руках у сержанта.
Петьку и Мишку собирали по кускам. Тело Ильи, присыпанное землёй, сохранилось полностью. В его широко распахнутых мёртвых глазах навсегда застыло выражение жгучего любопытства и восторженного интереса ко всему новому и необычному.
Сколько ещё таких же детей и подростков погибло и покалечилось в послевоенные годы! Словно мотыльков к огню их притягивала к себе возможность поиграть в войну настоящими, взрослыми игрушками. А недостатка в таких «игрушках» на полях в послевоенной Беларуси не было. Мины, снаряды, авиабомбы и гранаты, затаившиеся в земле с Великой войны, поджидают свои жертвы до сих пор.
Что удивительно, полубезумная бабка Хадора умерла своей смертью только в начале двадцать первого века. Последние годы она вела совершенно дикий образ жизни. Общалась только с почтальоном, приносившим ей пенсию и продавцом автолавки, приобретая продукты. Зимой и летом ходила в одном и том же засаленном и залатанном чёрном пальто, не мылась, спала вместе с козой. Люди на улице обходили её стороной, зажимая носы.
Среди деревенских ребят ходили легенды о том, что отец Хадоры ещё до революции был разбойником, грабил проезжих купцов. Якобы, у неё дома или рядом с домом запрятаны клады с сокровищами.
Когда соседи обратили внимание, что сидевшая на лавочке возле своего дома Хадора за двое суток ни разу не пошевелилась, рискнули подойти поближе и поняли, что она отмучилась. Согласно найденным документам, звали её Кузнецова Феодора Евсеевна, и было ей сто два года.
Вызванные на похороны дальние родственники, обшарили всё, что смогли и не нашли ни рубля, хотя накануне Хадора получила приличную пенсию.
* * *
Сегодняшним выходом в поле Седой был вполне доволен. Даже, несмотря на то, что сначала пришлось проехать около восьмидесяти километров, а потом пройтись пешком километра три вокруг большого вытянутого озера. И ещё целый день ходили с приборами по полю, заросшему невысокой весенней травкой.
На сравнительно небольшом участке, по сведениям Светлого, в разное время располагались корчма и барская усадьба с фольварком. Это место периодически посещалось конкурентами, но, тем не менее, находок всем хватало.
На обратном пути к машине, уставший за день как собака Седой, еле плёлся, с завистью поглядывая на более молодых товарищей, что всю дорогу балагурили и громко хохотали на весь лес над незамысловатыми шутками.
Настроение у всех было приподнятым. В среднем, у каждого «на боевом счету» было около двадцати монет разных эпох — от Петра Первого до Николая Второго. Правда, из серебра были только «чешуйки» (у каждого по четыре — пять штук), да крестик с восемьдесят четвёртой пробой, попавшийся Серому. У того же Серого сегодня в трофеях были две оловянные пуговицы с номерами полков армии Наполеона.
Седого согревала мысль о попавшейся ему копейке Петра Первого, на которой год выпуска был обозначен старославянскими буквами. Причём, монета идеально сохранилась в песке, и станет украшением личной коллекции. Так же в коллекцию пойдёт и «3 копейки серебром 1842 года» — большая медная монета Николая Первого, которая по диаметру немного не дотягивала до «Катиных» пятаков, но попадалась намного реже. Седому такая попалась впервые. Жаль, что её ещё «при жизни» сильно затёрли. Но, всё равно, будет находиться в коллекции, пока не появится такая же монета лучшего качества.
Ещё в активе у Седого была сегодня пуговица «орёл на пушках» имперского артиллериста и медный крестик-«листик» в хорошем сохране.
Светлый вообще светился от счастья как новенький самовар. Ещё бы — знак выпускника Константиновского артиллерийского училища может попасться только один раз в жизни. И то, далеко не каждому. Даже эмаль на знаке почти вся сохранилась! Единственный недостаток — нет закрутки. Но это уже мелочь. И в качестве бонуса — советский пятак 1935 года старого типа.
ebooksa