Первое отделение, не смотря на то, что в нем было прописано тридцать человек, встретило нас пугающей тишиной. Я взглянула на часы – без пяти девять. Время детское, вот только отделение для взрослых.
– Что происходит? Вымерли все? – спросила я у Вари.
– Нет, почему? Спят, – ответила та.
– Все и так рано?
– А что делать? Телевизора в отделении нет. Поужинали, поглотали таблеточки – и баиньки.
– А таблеточки снотворные? – догадался Никита.
– Так ведь отделение у нас какое? Чем больше пациенты будут спать и меньше думать, тем скорее выздоровеют.
– Вот, значит, у вас какие методы лечения! Что ж, давайте посмотрим, какие препараты вы выписываете больным. Где вы храните истории болезни?
– Назначения выписывают врачи, – поторопилась Варвара переложить ответственность на чужие плечи. – А истории болезни все лежат в ординаторской.
– Дежурный врач в этом отделении находится?
– Нет, Лена, тьфу, Елена Николаевна сейчас во втором отделении должна быть, – с долей сомнения ответила Варя. – Позвать?
– Не надо. Ключи от ординаторской у вас?
– Запасной, – кивнула она.
– Что же мы стоим?
Варвара вздрогнула и беспрекословно пошла открывать ординаторскую.
– Вот истории болезней, – сказала она, подводя нас к стеллажам. – Мне можно идти?
– Еще чего, – Никита строго посмотрел на нее. Девушка могла донести о неплановой проверке облздравотдела дежурному врачу, позвонить заведующему отделением, главврачу, кому угодно. В этом случае нас непременно вывели бы на чистую воду и с позором выгнали из лечебницы или, что вероятнее всего, вызвали полицию. – Останьтесь. Вдруг вы нам понадобитесь. Посидите на стульчике в сторонке, пока мы будем разбираться с историями болезней.
Варвара покорно села у входа. Я стала перебирать папки и скоро нашла Катину, хотела тут же ее раскрыть, но Никита меня остановил:
– Садитесь, Виктория Викторовна, вот сюда, – показал он на стулья, стоящие в ряд под стенкой. – Что вы одну историю болезней взяли? Возьмите еще несколько.
Я взяла со стеллажа еще несколько папок и села рядом с Никитой.