Лисья тень

«Страх и Александр Солнцев»

Тогда была ночь. Снова без сна. Если и получалось уснуть, то всего на пару минут, не больше. Я просто лежал на собранном диване, укрывшись порванным пледом, и смотрел в потолок. Меня мучили вопросы, которые часто мучают всех нас перед сном. Я вспоминал различные ситуации, в которых выглядел глупо, или же ситуации, в которых выглядел просто жалко. В основном это был школьный период, где одноклассники находили очередной повод посмеяться надо мной, а учителя стремились всячески критиковать мои работы, от чего заниматься чем-либо у меня просто пропадало желание. Отсюда так же пропадало желание появляться в школе. А какой смысл приходить в место, в котором над тобой издеваются, правда?

Я не злился на них. Я просто не понимал — почему?

Мысль за мыслью. Так на часах, кажется, уже было два, а может быть, и три часа ночи. И тут время для меня словно остановилось. Я перестал вспоминать о плохом. Перестал строить какие-то альтернативные варианты развития событий в своей голове. Я в целом перестал думать. Что-то было не так. Я почувствовал это раньше, но не придал этому особого значения.

Страх. То, что я чувствовал в тот момент, был самый настоящий страх.

Я все это время был в своей комнате наедине со своими мыслями. Что могло вызвать во мне это омерзительное чувство?

Ответа нет. Его просто нет. Я начала прокручивать все события, которые происходили со мной в течение дня. В течение недели. Месяца. Все было как обычно, но мне было страшно.

Вопросы собирались в один большой комок, который размотать я попросту не мог.

Я спустился на пол. Не знаю, зачем я это сделал, но я отчетливо помню, что обхватил свои колени руками и прижал их к себе. Спустя пару минут я заплакал.

Комната казалась мне очень тесной, в каком-то смысле даже враждебной, хотя за 17 лет жизни в ней я чувствовал это впервые.

Движения мои были медленными, неуверенными, а пальцам рук и ног было очень холодно. Мне казалось, что, несмотря на этот холод, мне стоит проветрить комнату, поэтому я нараспашку открыл балконную дверь и все окна. Пачка сигарет на подоконнике — это то, что добило меня окончательно. Трясущимися руками я ощущал легкость пустой пачки красного «Мальборо», которую тут же со злости вышвырнул в окно. Я жадно хватал ртом воздух. Смотрел в окно, пытался как-то успокоиться. Я пытался как-то убедить себя, что все хорошо, но получалось у меня воистину хреново.

Моя мать спала в другой комнате. Мой брат спал в комнате чуть дальше. Мне нужна была помощь, потому что я не мог справиться самостоятельно. В каком-то смысле я не мог просто выйти и разбудить их, потому что мне казалось, что я не получу нужной поддержки от них.

Теперь же я понимаю, что поступил правильно. Просить помощи у родственников в тот момент было бы настоящей ошибкой. Я взял свой смартфон и проверил свой френдлист в одной из социальных сетей.

В онлайне был он. Солнцев. Человек, которого я очень люблю и до сих пор считаю, своим братом.

Я позвонил ему. Несмотря на поздний час, он согласился встретиться со мной. Сказал, что все будет хорошо, что бояться мне нечего. Его слова, как бы смешно это ни выглядело, смогли чуть успокоить меня.

Маршрутки уже не ходили. Автобусы, что логично, тоже. Меня выручила доска, на которой я добрался до метро так быстро, насколько только мог.

Скейтборд — это мой лучший друг. С помощью доски можно сэкономить очень много времени, перемещаясь по городу, а благодаря небольшому размеру и весу друг с удовольствием отдохнёт с тобой в автобусе или метро, прежде чем снова послужить тебе опорой.

Моя история, чувак, яркий пример. В три часа ночи, без денег в кармане, ты вряд ли захочешь пешком преодолевать большое расстояние, а возможности прокатиться на такси у тебя нет по нескольким причинам.

На улицах окраины города было практически пусто. Это было здорово, но проезжающие изредка машины и люди, которых я встречал по пути к метро, радовали меня, потому что в тот момент мне было необходимо подобное присутствие. В тот момент мне не хотелось чувствовать себя одиноким.

Когда мы увиделись, он первым делом обнял меня. Мы долго стояли так, пока я не сказал, что все хорошо и он может отпустить меня. Мне было лучше. Определённо лучше. У меня все ещё было какое-то дурацкое чувство, что что-то должно вот-вот произойти, но оно было не таким, каким я чувствовал его в комнате. Я стал думать, что если что-то и произойдёт, то Солнцев обязательно поможет мне. Не может быть иначе. Мы решили двинуть до центра, чтобы подняться на крышу и выпить там чего-нибудь. Путь предстоял неблизкий, это заняло у нас несколько часов, но зато я со всеми подробностями смог рассказать ему о том, что произошло, и о том, что я чувствовал в тот момент.