— Связь? — покачал головой Градов и, улыбнувшись, спросил: — И насколько тесной должна быть эта связь?
— Я рад, что ты еще можешь шутить, — кивнул полковник Громушкин. — Я, к сожалению, в сложившихся обстоятельствах на это уже не способен. Мне уже сутки не до шуток.
— Да, такое впечатление складывается, что это не фонда груз, а ваш личный, — Градов глянул на полковника Громушкина.
По тому, как Громушкин поспешил отвести взгляд, Градов понял, что его предположения не слишком расходятся с истиной.
— Товарищ полковник, — сказал Градов, переходя на официальный тон, — вы же знаете, что я умею хранить тайны.
— Я сказал все, что тебе следует знать, — не поднимая глаз, заявил Громушкин.
— Я вас понял, — кивнул Градов, складывая карту.
— Вот билет на самолет до Джибути, твои новые документы и деньги на первое время, — сказал полковник Громушкин, протягивая Градову конверт.
Градов вздохнул:
— Опять Джибути…
— Ну это самый удобный аэропорт на восточном побережье Африки, — пожал плечами Громушкин, а потом, пристально взглянув на Градова, добавил: — У тебя с этим что-то личное связано?
— Да нет, — пожал плечами Градов и добавил: — Не люблю я те места. Хотя…
— Ты же отлично знаешь, что «люблю» и «не люблю» — слова не из нашего лексикона, — ухмыльнулся Громушкин.
— А жаль, — сказал Градов, вставая из-за стола.
— А почему ты не спрашиваешь о своей легенде? — остановил его Громушкин.
— Я подумал, что в такой экстремальной ситуации это неважно… — замялся Градов.
— Да нет, это как раз очень даже важно… Как там твой английский, еще не захромал? — спросил полковник.
— Ноу, сэр! — ответил Градов.
— В общем, в Джибути ты отправляешься американцем. И на судне тоже не стоит без особой нужды афишировать то, что ты русский. Пусть думают, что груз достался американцам. Так будет спокойнее.
— Какая-то слишком уж сложная партия… — покачал головой Градов и спросил: — А мой, как вы выражаетесь, инструктор, знает, кто я на самом деле?