— Петя, Сережа! Когда вы, наконец, распрощаетесь? Всю душеньку вымотали!
— Бегу, бегу!
Зимин и в самом деле заспешил. Но возле машины опять остановился, поставив ногу на крыло: еще что-то важное хотел сказать Бабкину. Но Тася проворно схватила его за рукав и затянула в кабину.
Так они даже не успели и руки пожать друг другу на прощание…
Раньше, когда Зимин уходил в отпуск, оставшийся за него Бабкин не особенно задумывался. Да и что задумываться? Пока надо делать так, как заведено, а через полтора месяца законный начальник вернется. Все отпускное время Зимин незримо присутствовал на заставе. Предпринимая что-то, Бабкин прежде всего мысленно спрашивал: а как отнесется к этому вернувшийся из отпуска начальник заставы?
Теперь же он задавался другим вопросом: а как бы в этом случае поступил Зимин? Жизнь не скупилась на задачи, и на этот вопрос Бабкину приходилось мысленно отвечать чуть ли не каждый день.
Рядовой Анпилогов, один из тех троих, которые просили когда-то отправить их на остров Даманский, получил тревожную телеграмму, заверенную райвоенкоматом и больницей: тяжело заболел отец. Райвоенкомат заверяет телеграммы только в одном случае: в семье солдата стряслась беда и ему обязательно надо быть дома.
— Что же могло случиться с твоим отцом? — спросил Бабкин расстроившегося солдата.
— Последние пять лет он все время прихварывает — сказывается фронт.
Бабкин подумал: никак он не может отпустить Анпилогова не только на неделю, но даже и на одни сутки, — кажется, еще никогда не ощущалось на заставе такой острой нехватки людей. Но как бы в таком случае поступил Зимин? И, отвечая про себя на этот нелегкий вопрос, сказал со вздохом:
— Надо ехать, Анпилогов. Иди, собирайся в дорогу, а я позвоню в штаб, чтобы оформляли документы…
И Борисова пришлось отправить на окружные соревнования легкоатлетов. Не помогла ссылка на Анпилогова, уехавшего в краткосрочный отпуск, — вмешался сам полковник Дементьев, грозно спросивший по телефону:
— Военную истину забыл: приказ начальника — закон для подчиненного?
Бабкин отлично помнил эту истину. Но помнил он и другое: надо заканчивать переоборудование КСП — вот-вот осенние дожди нагрянут. Надо по приказу того же штаба отправить человека на сборы связистов. Надо, надо… А тут еще ефрейтор Степанюк на занятиях по самбо вывихнул руку и получил трехдневное освобождение от работ… И даже вместо Борисова надо было кому-то поручить дойку коров. Хорошо, что комсорг Жуков отыскал добровольца.
Зимин все эти бесконечные и неотложные «надо» разрешал как-то просто и легко. Теперь-то Бабкин понимал, что так казалось ему со стороны. И лишь сейчас осознал он практическое значение слов, которые не раз повторял Зимин:
— Нельзя принимать решения в спешке, в порыве — даже простое дело учись взвешивать на весах разума. Тут и спешить нельзя и медлить негоже.
И еще:
— Безвыходных положений нет, если сам научишься думать и научишь этому каждого солдата. А солдат у нас разумный, никогда не подведет…
Тот же ефрейтор Киселев не подвел.
Возле самой границы на сопредельной стороне стоит богатый хутор. Пограничники знают, да и обязаны знать, кто живет против их участка по ту сторону границы. Хозяином хутора был старик. К нему изредка приезжали на машинах два сына, работавших в городе.