— Логично. Допустим, что именно все так и было. Отсюда следует, что руководители этой ватаги понимают приемы малой войны…
— Убийствами актива они большую ошибку допустили. Тот сучок подрубили, на котором бы им…
— Не торопитесь с выводами. Мы еще ничего не знаем, ничего!
Все решалось быстро, бегом забегали, и уже через час я поплыл в бату — лодке, выдолбленной из бревна, — вниз по Аргуни. Задание строгое: за ночь достичь Урюпина, за 135 километров. Направить туда же половину пограничников соседней заставы и до приезда Воровского, назначенного командиром оперативной группы, возглавить оборону Урюпина и организовать все виды разведки. В дальнейшем я помощник Воровского по разведке.
Патронов в бат напихали порядочно, ружейных гранат и медикаментов. К концу, вижу, еще и лекпома Каминского на берег тащат: «Бери, — говорят, — тебе приказано брать его. Тот, новый-то, в пути».
— На черта он мне, дряхлый старик! Ни шестом, ни лопатой он бат толкать не будет, а весу в нем сколько!
— Надо брать! Нельзя без него. С батом сам управишься.
Начальству не откажешь. Кое-как нашли место Каминскому. На самое дно бата его посадили, и мне тут же команда — пошел!
Каминский мог бы и не ехать. Приказ об увольнении уже пришел. Отказался бы, и все. Но, видно, по своей охоте поехал, хотя для вида ворчал и чертыхался:
— Скажи на милость, куда ты меня тащишь? На черта я тебе нужен?
Не скажешь старому человеку, что ни черту, ни мне он больше не нужен. Потому я Каминскому ничего и не ответил, промолчал. А он, видно, злой был и все мои больные места искал:
— С женою молодою хоть простился?
— Да, позвонил, чтобы не ждала пока и не волновалась.
— По телефону, значит… Вот какие времена настали! И на коне ты исправно скачешь, и все такое, а с женою по телефону… Чудно! Не казак ты, Михайлыч. Далеко не казак!
Угадал, чертов мерин! Под шестьдесят ему, давно вдовый, а мое больное место с ходу нащупал. Только с неделю как жену из Москвы привез, молодую. Женщины, известное дело, солдата портят. Ленив на выезды становится человек, все его домой тянет. И мы разве маленькие люди! Стенька Разин как изменился, и только за одну ночь. А тут неделя…
Волновало другое, главное: что случилось на Газимуре? Если кулаки подняли мятеж, то почему Чесноков не придал значения словам Воровского о суживании массовой базы повстанчества такими убийствами. Тут же все так ясно! Не любят казаки кровопролития. Они устали от запаха крови. А если не мятеж там кулацкий, то что же там?
Тревожило и время. Успею ли? Успеем ли мы вообще? Произошло это в ночь на 1 мая. Дробин узнал утром пятого, и сегодня тоже еще пятое. Значит, не очень медленно мы действуем. Но банда опережает нас уже на пять суток. Много это, очень много!
Лед только пошел. Вода еще была высокая, и течение быстрое. По фарватеру километров десять в час, если не больше. Шестом и лопатой я владел. Силою бог не обидел, и бат шел ходко, опережая скорость реки.
На место добрались в сумерках, часа за четыре. Там следили за рекой. Заметили нас, и начальник заставы Иванов подъехал к берегу.
— Новых данных из Урюпина нет. Я туда сразу же Черниговского направил, помощника. Половину людей ему дал. Пост на тропе в Чирень выставил…
ebooksa