— Да потому что трава зимой не растёт! — Моя провожатая рассмеялась и предостерегла: — Смотри не тупи так на уроках. Особенно у Кодабры.
— Кодабры?
— Она ведёт колдовские стёкла у старших. А у нас, во время пикника, — лекции по профориентации.
Я с силой прижала ладони к глазам и прислонилась к стене. Если эта девочка решила меня разыграть, надо объяснить, что со мной такие штучки не пройдут.
В один прыжок я оказалась прямо перед ней и зловещим шёпотом произнесла:
— Эй, ты! Запомни, со мной шутить не надо. Что ты тут плетёшь про колдовские уроки? Проводи меня в мою комнату — если уж тебе велели меня проводить, — и скажи, где посмотреть расписание. Уроки ночью. Нда. Ты реально думаешь, что я на это поведусь?
— Так говорю же: ночь — ведьмино время! — воскликнула она, отступая. — За что ты на меня злишься?
Я шагнула к ней и резко щёлкнула пальцами у самого носа. Аловолосая вздрогнула, как будто ждала, что с моей ладони сорвутся искры, взвизгнула и бросилась прочь. Я довольно усмехнулась и не торопясь пошла следом.
И замерла, не донеся ногу до земли: вспомнила, как вчера, точно так же, от меня отшатнулся брат.
Что происходит?! Ладно. Ладно. Я разберусь во всём этом, дайте срок. Но завтра. А сейчас — я слишком нервничаю и устала.
За окном смеркалось — самое время принять душ, разобрать вещи, перекусить и устроиться в кровати. Может быть, немного поваляюсь с электронной книгой, а может, сразу усну. Хорошо бы выспаться перед первым учебным днём… Дома я была лучшей, и здесь тоже должна стать первой. Хотя, если здешние девчонки пугают друг дружку сказками про мётлы и ведьм… Это будет не слишком-то сложно.
Коридор, устланный пёстрыми, восточно-узорчатыми коврами, кончился, и я оказалась у широкой арки, за которой виднелась просторная комната. В ней было полно узких белых дверей, но кроме них не было ничего — за исключением огромного окна во всю противоположную стену. Частый переплёт делил его на множество ячеек, и каждая золотилась так ярко, словно с другой стороны в стекло било ослепительное солнце.
— Мощная подсветка, — пробормотала я, кое-как перетаскивая чемодан через высокий порог.
Подойдя ближе, я разглядела сквозь одно из стёклышек розовый от закатного света луг, сквозь другое — бирюзово-лимонные волны с гребешками пены, сквозь третье — старинный город и кирпичную башню с часами и черепичной крышей…
Волоча чемодан, я подошла к окну вплотную и зачарованно уставилась в самую крайнюю ячейку: за ней виднелась обыкновенная улочка, усыпанная осенней листвой. Над двухэтажным домом раскинулся старый тополь, а у ограды засыхал брошенный цветник, очень похожий на… на мой цветник! Тот самый, который я забросила из-за подготовки к экзаменам! Это была моя улица, мой дом, откуда я уехала только сегодня утром…
В горле защекотало, и, не задумываясь, что делаю, я протянула руку и дотронулась до стекла. Но стоило пальцам коснуться прохладной поверхности, как стекло задрожало. По нему, как по луже, в которую капает дождь, побежали расплывчатые круги, а все картинки мгновенно заволокло серебристым густым туманом, ледяным и мокрым на ощупь.
Я отшатнулась; в глубине вскипело недоброе предчувствие. Там, в тёплом цветном стекле, таилось что-то… Что-то… Я зябко повела плечами и прошептала:
— Что это?..
— Обычное колдовское стекло. Не трогай, пока не научишься им пользоваться, — произнёс серьёзный голос за моей спиной. Я обернулась и увидела девушку в форменном фиалковом платье. В отличие от моей провожатой, на ней был приталенный бордовый жилет — может быть, такой в пансионе носили старшие ученицы. Склонив голову, она рассматривала меня, как будто я была диковинной птичкой.
Мне же она напомнила красивое фарфоровое блюдо с замороженными ягодами: подёрнутая инеем голубика, рассыпчатая малина, твёрдая клубника с мелкими зёрнышками по бокам. Надо сказать, у блюда с ягодами были очень острые края…