В стране золотой

— Кто он?

— Говори ты толком!

— А чего толком? Ушел, другой раз не уйдет. Достану.

Тимофея втащили в избу. Заставили раздеться. Тарасов приказал налить спирту.

— Не пью я его. Через него все и приключилось.

— Опять загадки. А ну, «сын гор», не хнычь. Приказываю выпить.

— Вы это серьезно, Михаил Федорович?

— А что же тут шутить.

Сначала с опаской, а потом жадно Митрин проглотил спирт, запил водой и с куском хлеба в руке упал на стол. Нервно вздрагивали плечи. Все понимали — таежник, видавший виды и не боявшийся ни медведя, ни барса, плачет.

Тимофей сам нарушил вежливое молчание:

— Как я его увидел, так перед глазами и встало. Вот я и сказал Витьке: «Уходи. Сам буду разделываться, а полезешь — и тебя порешу».

Тарасов встал.

— А почему же ты, Чернов, молчал?

Чернов ответил смущенно:

— А я ему слово дал, еще как встретились, ничего не рассказывать.

— Ну, а теперь?

— Как, Тимофей?

— Говори. Теперь все равно, — обиженно сказал Митрин. — Упустил гада.

Чернов почувствовал обращенные на себя глаза людей и неторопливо начал:

— Прошлый год, еще до вашего приезда, у нас в тайге дело приключилось — страшное и смешное. Отсюда километров за двести, не больше. Он, Тимофей, лесником ходил. Жену по последнему зимнему пути рожать отправил, а сам на заимке остался. Она из больницы в деревню поехала. У него охотники стояли, пришли, говорили в порядке все, здоровый Тимофей. Только не прошло недели, как раз в ледоход, его и выловили около самой деревни, на льдине прибыл. На санях в одеяло завернутый, морда в кровище. Еле живой был, без сознания. Привели в себя, спрашивать стали. Молчит. И память и речь отшибло. Жена его чуть с ума не сошла. А мы все мозговали, как это он на льдине оказался и в деревню приплыл. Решили, что напился, завернулся в одеяло, лег на сани и к своим в деревню поехал, добро, что езды полдня; лошадь, видно, у пьяного вырвалась, а может, оступилась да потонула. Где ударился, понять не могли. Спасло одеяло пуховое, да то что был на санях, вот и выжил. Долго в больнице лежал. С тех пор как появится Тимофей в селе, так смех. Дразнили его то ледоходным пловцом, то санным капитаном. Почти не огрызался. Бросили. А что не пил он, так это правда. Первый, раз вижу, чтобы он чистый спирт выпил.