— Коровина тут ругали, что медведей он нам без веса отпускает, на рябчиков ведомости нет, а как насчет спецовки?
— Вы получили, что полагается по норме.
— Вот завтра с утра давай обувай свою норму да становись со мной рядом. Сразу разберешься, куда расходуем.
— Я не шурфовщик, у меня другие обязанности.
— Это и так видно.
— Чем приезжать, лучше бы пару вьюков товара прислали, хоть за расчет. Транспорту труд тот же, расход меньше, а толку было бы больше.
Приезжий вскипел:
— Товарищ Коровин! Почему нам мешают разговаривать посторонние люди. И вообще, почему здесь собрался такой митинг?
— Это мы что ли посторонние?
— А мы-то ждали, начальничек приехал, нас послушает и сам расскажет.
«Сахар» не таял. Это тоже раздражало гостя. Он, наконец, вытащил один из кусков, положил его в рот, нажал своими здоровенными челюстями и…
— Что с вами?
— Зуб… — скорее промычал, чем вымолвил гость.
Его заглушил общий хохот.
— Не по начальству товар!
Но он уже не мог говорить и только испуганными глазами смотрел на Коровина. Пришлось оправдываться, извиняться. Но ведь действительно никто не ожидал, что гость не знает кварца или подумает, что у разведчиков к концу лета может сохраниться настоящий сахар.
Снабженец уехал, не дописав акта «об ошибках в учете местных продовольственных ресурсов», зато воспоминания о нем каждый раз вызывали смех.
В следующие дни Тарасов и Коровин с утра отправлялись на осмотр шурфов. В любой час погода могла испортиться, а тогда жди, что шурфы заплывут, заполняясь сползающей с бортов породой. Если поисковикам достаточно обнаружить полезное ископаемое, то разведчик обязан выяснить, сколько руды, ее качество, как она распределена в массе горных пород, каковы контуры «рудного тела» или россыпи. От всего этого зависит, как и в каких объемах будет производиться разработка обнаруженного месторождения. Именно поэтому разведочные выработки стараются располагать правильными линиями. Чем больше скопление руды и чем равномернее содержание в ней полезного ископаемого, тем меньше и реже будут проходиться выработки.
Золото, особенно в россыпях, распределяется неравномерно. Даже для предварительной разведки выработки здесь приходится располагать довольно часто. Для того чтобы знать, что должно быть отброшено в отвал, а что подлежит переработке, порода, добытая из шурфа, выкладывается правильными кучками отдельно с каждой четверти метра. Эти кучки так и называют «четвертями».
Внимание Тарасова привлекло несколько шурфов, у которых полностью отсутствовали четверти.
ebooksa