— Видишь: я есть совсем живой, — улыбается офицер. — Когда терял сознание, доктор давал разрешение снимать на пол. Когда возвращал сознание, давал приказ поднимать на потолок.
Офицер молча разглядывает свои руки и снова говорит:
— Это есть хорошая память. На всю жизнь. Юзеф тогда дал себе вопрос: хочешь умереть, но умереть честно, или хочешь жить, но послать на смерть товарищей, потерять честь. Юзеф выбрал умереть честно. И все-таки получил жизнь. И счастье сидеть здесь…
Он снова сжимает голову руками, болезненная гримаса кривит губы.
— Болит голова… Очень болит… Имею просьбу получить головные капли.
— Капельки? — озорно улыбается Петраков. — Не держим. Потому — партизанский устав болеть не разрешает. К тому же от твоей болезни, браток, нужны не капли, а огуречный рассол и стопка водки. Пока и этим не разжились. Потерпеть придется.
— Водка? — переспрашивает офицер. — Всю жизнь ни один раз не был пьяный Юзеф. Ни один… Сегодня получил надежду иметь встречу с партизанами — и выпил всю фляжку. Даете мне вопрос: почему? Чтобы иметь большую смелость? Или по причине очень великой радости? Нет. Юзеф выпил потому: гестапо задержит и отпустит — пьяный имеет право ходить в разные стороны. Однако имею честность сказать: это стыд — получить такую встречу с больной пьяной головой… Да, голова имеет боль. Но сердце Юзефа не имеет лжи. Сердце Юзефа честное. Он не агент немецкого гестапо, румынской сигуранцы, польской дефензивы, английского Интеллидженс-Сервис. Нет! Майор Юзеф честный венгр. Он имеет великое желание воевать за счастье своего венгерского народа.
— Так на кой же ляд, милый человек, к нам-то пришел? — неожиданно спрашивает до тех пор молчавший Шитов. — Вот бы и воевал за свой народ у себя в Венгрии.
— Юзеф боролся за свой народ в Венгрии, — тихо отвечает офицер. — Боролся в своем полку. Боролся, как умел. Его вешали за это на потолок. Это есть чудо, что он получил жизнь. Но это есть совсем понятно, что за Юзефом смотрят сто глаз. Как бороться, когда смотрят множественные глаза, когда слушают множественные уши? А Юзеф не может сидеть без борьбы. И Юзеф имеет смелость прийти к вам. Он будет бороться рядом с вами за свой народ.
— Ишь, какой! — шепчет Петраков, с удивлением смотря на офицера.
Юзеф волнуется. Он приподнялся на локте и по-прежнему смотрит вверх, на заснеженные вершины деревьев, где дрожат красноватые отблески костра. А я думаю о том, какое, очевидно, большое честное сердце бьется под этим офицерским мундиром.
Юзеф снова сжимает голову руками и спрашивает:
— Когда ваш начальник будет иметь со мной разговор?
— Вот послушаем вас, тогда и начнем разговаривать.
Юзеф удивленно смотрит на меня. Наконец, понимает, вскакивает, шагает прямо через костер и протягивает руку.
— Майор Юзеф, командир роты сорок второго полка сто пятой венгерской дивизии, — повторяет он. — Я есть в вашем распоряжении.
— Садитесь. После поговорим.
Мне не хочется начинать допрос — этим, пожалуй, только смутишь его, и я обращаюсь к девушкам:
— Откуда в лес пожаловали?
— Из Середино-Будского района, — отвечает та, лицо которой казалось мне знакомым. — А я вас знаю, товарищ командир, — неожиданно говорит она. — Мы с вами у Евы Павлюк встречались, у моей тети. Помните?
ebooksa