Как только женщина села за машинку, стало ясно, что обращаться с ней она не умеет.
— А говорите, работаете секретарем-машинисткой, — с упреком сказал Русланов.
Я наблюдал за ее неумелыми движениями и мучительно припоминал, где я мог ее видеть. Очень уж знакомым показалось мне лицо женщины.
Но вот Смирнова откинула прядь волос со лба и беспомощно опустила руки, пытаясь кокетливо улыбнуться. И вдруг я вспомнил: здесь же, в Киеве, еще до революции.
— Вы киевлянка? — спросил я ее.
— Не-е-т, — неуверенно протянула женщина.
— Точно? — переспросил я.
— Да.
Некоторое время я молча рассматривал женщину. Она еще больше разволновалась.
— Не понимаю, что это все значит? Я пришла сюда за разрешением на билет, а мне устраивают допрос. Вот же мои документы. Разве они не в порядке?
— Здесь спрашиваем мы, — прервал ее Русланов. — Как добрались до Киева?
Женщина взглянула на меня, пожала плечами:
— Спасибо, хорошо.
— Очень приятно. А каким транспортом?
— Как вас понять? — выгадывая время для обдумывания ответа, спросила Смирнова.
— Расстояние-то более двухсот пятидесяти верст, — пояснил я. — Вот нас и интересует, на чем вы прибыли. Поездом, пароходом?
— По-поездом.
Чувствовалось, что Смирнова нервничает, не понимая, к чему я веду весь этот разговор.
— Так почему же вы не использовали литера? Или решили ехать за свой счет?
Смирнова опять быстро взглянула на меня.