Однажды за несколько часов до отхода поезда, следующего к пограничной станции, сотрудник поста Карасев изучал собравшихся около поста людей. Его внимание привлек человек лет сорока, в форме моряка торгового флота. Тот как-то настороженно посматривал по сторонам, время от времени ощупывая боковые карманы бушлата.
«Что у него там?» — подумал Карасев и подошел к моряку:
— Здоро́во, братишка! — хлопнул он его по плечу.
Моряк вздрогнул, обернулся, испуганно уставившись на Карасева.
«Чего-то трусит», — подумал Карасев и спросил:
— Закурить не найдется?
Мужчина облегченно вздохнул, заторопился, полез в карман, но тут же выдернул руку и из другого кармана достал кисет с махоркой.
Закурили.
— Как там, — кивнул Карасев на дверь поста, — к документам здорово придираются?
— А кто его знает, — отозвался моряк. — Я сам впервой тут.
Очередь медленно продвигалась. Карасев, отойдя за угол, продолжал наблюдать за моряком. Когда подошла его очередь, он на мгновение задержался у двери поста, взглянул в сторону. Около вокзала стоял мужчина в железнодорожной форме. Карасев успел заметить, как он ободряюще кивнул моряку.
«Напарник, видно», — подумал Карасев и через другой вход вошел ко мне.
Выслушав Карасева, я предупредил дежурного Козлова, сидевшего в соседней комнате за столом пропусков.
Вошел моряк.
— Предъявите документы, — потребовал Козлов.
— Есть предъявить документы! — по-военному четко отрапортовал моряк.
Козлов взглянул на него.
— Цивильный, а, как служака, тянешься, — сказал он.
— Пять лет перед их высокоблагородием на флоте тянулся, — отозвался моряк.
Я обратил внимание, что держится он как-то не совсем естественно, в голосе звучат наигранно бодрые нотки.