— Ладно, разберемся.
Разбирались долго. Писал еще одно объяснение. Пришел ко мне Михаил Иванович.
— Что, товарищ лейтенант, хлопоты тебе из-за меня? Я ведь им говорил, что правильно вы меня в больницу направили. У меня и справка есть. Вот, пожалуйста, алкогольный психоз. Вы уж меня извините за беспокойство.
— Ладно, чего уж там.
Прошла неделя. Решил позвонить начальству, справиться. На сердце неспокойно. Виноват все же!
— Что звонишь? Чуешь неладное? — в ответ на мое положенное по субординации «здравия желаю» пророкотала трубка. — Признавайся, в чем виноват?
— Виноват в одном. Проглядел ориентировку. Непростительная оплошность. В остальном, думаю, любой на моем месте поступил бы точно так же.
— Правильно думаешь! Поэтому на первый раз решено тебя не наказывать. Но выводы для себя сделай! Ну, будь здоров!
Вывод я сделал на всю жизнь: в работе следователя нет мелочей. Внимательность, осмотрительность, принцип «сто раз отмерь — один отрежь» — таким должен быть стиль работы того, кому предоставлено право вмешиваться в судьбы людей.
КОГДА я сегодня размышляю о работе следователя, его профессиональной пригодности, прежде всего думаю об искусстве понять человека.
«Поделом ему! Заслужил!» Я же всегда вспоминаю родных и близких осужденного. Родителей, жену, детей. Всех тех, кто носит передачи, плачет, тоскует, просит о снисхождении и терпеливо ждет.
Для них этот хулиган, вор, грабитель остается близким человеком.
«Что же, — спросите вы, — выходит, не наказывать преступников? Забыть и простить?!»
Нет! Нужно наказывать. Наказывать строго. Важно одно: увидеть мир человека, проникнуть в глубину души. Понять, что есть хорошего у него в сердце. Не думайте, что речь идет о каком-то кусочке жизни, чаще всего мы решаем судьбу, и даже не одну. Потому так сложна, так многообразна жизненная мозаика. Поэтому следует очень внимательно рассмотреть хитросплетение биографий и судеб.
…Ночью на электростанции обокрали клуб. Утащили магнитофон, музыкальные инструменты, книги. Даже беглый осмотр места происшествия убедил: дело рук подростков.
Дела такого рода не представляют особой сложности и раскрываются как правило, что называется, по горячим следам. Так случилось и на этот раз. К концу дня мы установили, что кражу совершили Володя Васнецов, Игорь Агафонов и Сергей Четвериков. Нашли и краденое. Вещи лежали в сарае у Четверикова.
Ребята не запирались. Рассказали, как дождались темноты, как вырезали стеклорезом стекло в раме, потом открыли шпингалеты. Влезли Васнецов и Агафонов. Четвериков караулил их. Свет не зажигали: знали, где и что лежит. Вещи принимал Четвериков. Васнецов задержался: обшаривал столы — искал деньги, авторучки, значки. Потом перетащили краденое в сарай. Вот и все. Преступники задержаны, в краже признались, вещи изъяты.
Я смотрел в широко открытые ребячьи глаза и не мог поверить, что эти 14-летние мальчишки совершили кражу. Не мог, и все тут! Что-то здесь не так. Да и то подумать, зачем им, например, барабан, медные тарелки? И еще: надо же было додуматься вырезать стекло, хладнокровно открыть окно… Все расставлено по местам, все предусмотрено. Это и настораживало. Да и ребятишки не какие-нибудь охламоны, «оторви и брось», а нормальные парни, хорошо учатся на учете в милиции не состоят. Володя — заядлый фотограф. Игорь любит животных, у него дома шотландская овчарка Урс. Сережа просто тихий мальчуган. Потому и в окно, наверное, не полез.
Не мог я поверить, что такую квалифицированную, тщательно продуманную, хладнокровно проведенную операцию могли мальчишки осуществить самостоятельно.
Настораживало и то, что у Сережи была рассечена губа. У Игоря — синяк под глазом. Откуда эти украшения?