В итоге занимавший выгодную позицию и умело подкарауливший русских противник, теряя людей и оленей, бежал в тундру. Сегодня мы можем лишь представлять себе картину той фантастической битвы почти посредине Чукотки – там, где, выражаясь языком современной науки, «отсутствует климатическое лето» и среднегодовая температура всегда ниже ноля.
Оленья кавалерия эпохи первопроходцев, конечно, весьма колоритна. Но и самая обычная конница в истории России знает факты битв при самой экстремальной погоде. В силу континентального климата такое случалось даже не на Крайнем Севере, а, по нашим меркам, вполне на юге. Как писал в мемуарах «секунд-майор российской службы» Максимилиан фон Раан, вспоминая декабрь 1788 г.: «Думали, что в Молдавии не может быть сильная зима…»
Так думали даже русские ветераны, вполне привычные к местной погоде. Но зима в Северном Причерноморье 1788-79 гг., в разгар очередной русско-турецкой войны, выдалась необычайно морозной и снежной. «Выпадший весьма глубокий снег и крайний от того недостаток в корме…Стужа и вьюги несносные, что люди и скот от того много перемёрли…» – докладывал царице Екатерине II фельдмаршал Румянцев.
Русская армия пыталась встать на «зимние квартиры» в Молдавии и всю осень её беспокоила налётами последняя крымско-татарская армия. Таврический полуостров к тому моменту уже стал частью России, но турецкий султан продолжал назначать крымских ханов. Южная же половина той страны, которую мы ныне именуем Молдавией, тогда именовалось Буджакской степью или Буджакской ордой, там издавна обитали кочевники, а к исходу 1788 г. базировалось 5-тысячное конное войско оставшегося без Крыма крымского хана Шахбаз Гирея.
Экстремальные снегопады и морозы блокировали как русских, так и татар. Ханская конница спасалась от морозов у большого села Ганкур в 30 верстах южнее Кишинёва. Будущую столицу Молдавии, точнее то, что от неё осталось после сожжения татарами, занимала дивизия генерала Михаила Каменского. Ныне его помнят только некоторые историки, а современники ценили наравне со знаменитым Суворовым – оба полководца почти одновременно прошли все ступени армейской карьеры, не раз вместе воевали, оба в итоге почти одновременно получат фельдмаршальские чины.
Но история редко справедлива – Суворова помнят, а Каменского забыли. Хотя в последний день 1788 г. именно этот забытый полководец одержал победу, не менее впечатляющую, чем штурм Измаила или переход через Альпы.
Когда Молдавию сдавили жуткие морозы и засыпал небывалый снег, Каменский предложил Румянцеву и командирам соседних дивизий атаковать татар. При экстремальной погоде все сочли предложение безумием. Ни командование, ни соседи, страшась морозов, помощи прислать даже не попытались – тогда Каменский двинулся в атаку один со своими немногочисленными полками. Ему пришлось оставить всю артиллерию, её просто не могли протащить по засыпанным дорогам. В итоге отстала и почти вся пехота, сквозь снега и метели к ханской ставке 30 декабря 1788 г. пробились немногие драгуны и казаки из дивизии Каменского.
Завязалась странная кавалерийская битва без аллюров и лихих атак – едва двигаясь по брюхо в снегу, кони быстро выбивались из сил. «На поле сражения снег был до того глубок, что кавалерия и казаки должны были спешиться, и дрались стоя, с татарами, тоже сошедшими с коней…» – вспоминал участник той битвы, упомянутый выше майор фон Раан. Мороз и снег почти исключили действие огнестрельным оружием, зато сражение стало последним, в котором документально зафиксированы потери наших бойцов от выпущенных татарскими лучниками стрел.
31 декабря 1788 г. в безумной снежной схватке войско крымского хана потерпело поражение от уступавших числом спешенных кавалеристов Каменского. В плен попали высокопоставленные турецкие офицеры, прикомандированные к ханской ставке. В рукопашной погиб даже старший сын хана. И тут генерал – человек, по отзывам современников, весьма суровый – сделал жест не характерный для той войны. Отослал тело ханского сына отцу со словами сочувствия.
В итоге Шахбаз Гирей потерял волю для дальнейшей борьбы с русскими, турецкое правительство поспешило отозвать его в тыл. Победа же, одержанная по горло в снегу ныне прочно забытым генералом Каменским, стала последним сражением русских с регулярным войском крымского ханства.
Младший сын вышеупомянутого генерала Каменского, Николай, тоже стал генералом, тоже победоносно воевал, по праву считаясь самым талантливым полководцем первых лет царствования Александра I. И тоже, как и отец, Каменский-младший ныне прочно забыт – его нет среди героев 1812 г., он умер от неустановленной «лихорадки» как раз накануне вторжения Наполеона.
Между тем, именно Каменскому-младшему принадлежит авторство наступательной операции, бесспорно, самой уникальной на нашей планете и, вероятно, самой дерзкой, самой фантастической в многовековой истории русской армии. Ведь никто и никогда не задумывал и не осуществлял наступление сухопутных войск на своих двоих через открытое морское пространство – ближайшим аналогом здесь будет лишь поход пророка Моисея из библейской легенды о форсировании Красного моря. Но то легенда, а русская армия осуществила такое на практике весной 1809 г. в ходе одиннадцатой по счёту русско-шведской войны.
Немного предыстории. К исходу 1808 г. русская армия с упорными боями заняла всю Финляндию, и война со Швецией зашла в стратегический тупик. Зимние шторма и лёд на Балтийском море не позволяли флоту вести боевые действия против Стокгольма. Было понятно, что к весне шведские войска, отдохнув и усилившись, вернутся на территорию Финляндии, где их поддержат местные партизаны. Изрезанное заливами финское побережье протянулось почти на 1000 вёрст, его было невозможно полностью прикрыть от шведских десантов.
Наши генералы осознавали – если дать шведам зимнюю передышку, то, не смотря на все успехи в завоевании Финляндии, весной война начнётся заново. В условиях сомнительного мира с наполеоновской Францией, контролировавшей почти всю Европу, такая затяжная война могла стать серьёзной угрозой для России. Борьбу со Швецией необходимо было заканчивать как можно быстрее, решительным ударом.
Тут-то Николай Каменский, не раз отличившийся при завоевании Финляндии, выдвинул уникальный по дерзости, решительности и отважному безумию замысел – пользуясь тем, что северная Балтика, огромный Ботнический залив между Швецией и финским берегом, изредка ненадолго покрывается коркой льда, перейти пехотой и кавалерией по морскому льду непосредственно к шведам и там принудить врага признать поражение.
«Батальоны не фрегаты, чтобы ходить по заливам…» – воскликнул, узнав о подобном замысле, генерал Фридрих Вильгельм фон Буксгевден, тогда главком русской армии в Финляндии. Автор замысла, Каменский-младший, был уже болен, все иные генералы – люди вполне заслуженные, храбрые и решительные – колебались. Идти на морской лёд было страшно даже самым отважным.
Видя испуг генералов, Александр I отправил в Финляндию военного министра Аракчеева, с приказом, как сформулировал сам царь: «Столкнуть армию на лёд…» Славившийся жестокостью и бескомпромиссной волей Аракчеев с задачей справился. При этом министр (имеющий в нашей истории оценку незаслуженно негативную) проявил не только жестокость, но и недюжинный административный талант.
На лёд армию повели Багратион и Барклай – это в 1812 г. они навсегда прославятся на всю Россию – а тремя годами ранее оба были заслуженными, но ещё вполне обычными представителями генералитета. Аракчеев же не только удачно подобрал командные кадры, но и деятельно подготовил логистику уникальной операции.
ebooksa