Частным купцам разрешалось посещать Китай только в составе казенных караванов, а ценнейшие виды пушнины – соболь и черно-бурая лисица – были объявлены «заповедными товарами», государственной монополией. Все имевшиеся у частных лиц соболя и чернобурки подлежали сдаче в казну по твердо установленным ценам. Вскоре к этой госмонополии присоединят и «камчатских бобров», то есть мех каланов, который оказался крайне востребован на китайском рынке.
Помимо сибирских мехов, составлявших тогда около 70 % русского экспорта в Китай, казенные караваны везли в Пекин западноевропейские зеркала и моржовую кость. Обратно вывозили в основном шёлковые и хлопковые ткани – не зря все цветные хлопчатобумажные сукна в России той эпохи именовались «китайкой».
Власти империи Цин, понимая всю заинтересованность России в китайской торговле, не раз пытались использовать её как средство политического давления, периодически под разными предлогами препятствуя пропуску караванов. К тому же маньчжуров, правивших в закрытом от мира Китая, смущало частое появление в Пекине внушительного количества русских торговцев – с каждым казённым караваном их приходило несколько сотен.
В итоге в 1727 году, после инициированного маньчжурами пятилетнего перерыва в караванной торговле, стороны договорились, что помимо караванов, Россия и Китай будут вести и пограничную торговлю. «На границах ради купечества взберётся удобное место и оградится оградою…» – гласил новый договор.
В следующем году 350 солдат Якутского полка построили на границе с империей Цин (ныне граница Бурятии и Монголии) специальную торговую слободу, получившую монгольское имя Кяхта. Впритык китайцы построили свой купеческий посёлок Маймачен – в переводе с китайского «Торговый город». На следующие полтора столетия именно «кяхтинский торг» станет главным центром всей русско-китайской коммерции. Уже к середине XVIII века, в общем объеме внешнеторгового оборота России, на долю Кяхты приходилось 8-10 %.
В 1757 году империя Цин окончательно замкнётся от мира. По указу императора Хунли из страны выдворят всех иностранных торговцев, сохранив лишь два внешнеторговых центра – порт Кантон (Гуанчжоу) на юге, и Кяхту-«Маймачен» на севере. В 1758 году Пекин посетит последний казённый караван из России, после чего коммерция с Поднебесной окончательно перейдёт в пограничную Кяхту.
Радикальные изменения затронут и организацию торговли с Китаем. Указ новой императрицы Екатерины II в августе 1762 года отменит прежнюю госмонополию: «Китайский караван отдать в вольную торговлю, и позволить всем, кто бы ни пожелал, на границе торговать с платежом пошлин… И для такого ныне вольнаго в Китай торга прежде учинённые запрещения отставить и всеми товарами торги производить невозбранно».
Свободный торг с Китаем в Кяхте облагался пошлинами – наши купцы платили в казну 23 % от стоимости закупленных китайских товаров и 18 % от продажной цены отечественных. От пошлин освобождались транзитные европейские товары (т. к. с них уже была взята пошлина на западной границе России), а также наиболее необходимая в нашей стране продукция Китая – хлопок и шёлк-сырец.
Единственным товарами, полностью запрещёнными в торговле с Поднебесной, стали лишь оружие и драгметаллы. Китай тогда был не только самым населенным, но и богатейшим государством мира. Весь XVIII век он в обмен на свои шелка, чай и фарфор получал от западноевропейских купцов значительную долю всего обращавшегося на планете серебра, добывавшегося тогда главным образом в испанских колониях Южной Америки. И часть этого пришедшего от европейских коммерсантов драгметалла в свою очередь поступала из Китая в Россию в обмен на сибирские меха.
Российские же власти, в целях преумножения в стране запасов драгметаллов, запретили оплачивать китайские товары монетой – их полагалось обменивать на меха или иную продукцию.
Уже через десятилетие «вольнаго торга» пограничная Кяхта далеко обогнала по оборотам торговлю Астрахани, до того на протяжении двух столетий по праву считавшейся ведущим центром русской коммерции с Востоком. За вторую половину XVIII столетия внешнеторговые обороты России с Китаем вырос в 16 раз – с 533 тыс. руб. до более чем 8 млн. К концу того века торговля с китайцами превышала 60 % всей азиатской торговли нашей страны.
70-75 % всех русских товаров, экспортировавшихся в Китай, составляла пушнина. При том в Поднебесную шла главным образом дешевая белка, но в огромных количествах. С 1768 по 1785 годы в Кяхте ежегодно продавалось от 2 до 4 миллионов беличьих шкурок. В 1781 году здесь продали китайцам в обмен на серебро рекордное количество – 6 млн белок!
Второе место после белки занимал горностай, его в Кяхте китайцы ежегодно закупали от 140 до 400 тыс. шкурок. И естественно особо ценным предметом русского вывоза в Китай оставался соболь – на исходе XVIII века в Кяхте продавалось от 6 до 16 тыс. соболиных шкур ежегодно.
Даже знаменитая «Российско-Американская компания» осваивала Аляску именно с целью поставки мехов на китайский рынок. Добытые русскими промышленниками на Алеутских островах и приполярном побережье Америки меха каланов, морских котиков и песцов продавались китайцам в Кяхте, на севере Поднебесной, или на юге Китая в Кантоне (Гуанчжоу). Там одна шкурка «морского бобра»-калана в начале XIX столетия продавалась по 100 руб. серебром.
Впрочем, весь XVIII-й и первую половину XIX века Россия была для Китая источником ещё одного востребованного и крайне необычного товара. Ежегодно в поднебесную через Кяхту продавалось несколько сотен пудов мамонтовых бивней. Центром их «добычи» в ту эпоху был приполярный Жиганск, острог на севере Якутии. Один пуд мамонтовой кости три века назад стоил как десяток крестьянских лошадей, а объёмы продаж ископаемого товара в Китай были таковы, что учёные Поднебесной в ту эпоху искренне считали мамонта живым обитателем Сибири.
Поскольку китайцы всё же знали, что туши и костяки мамонтов всегда находят в земле и никогда не встречали на поверхности, они делали «логичный» вывод – мамонт похож на огромного подземного крота. «Далеко на севере, в стране русских, близ Ледяного моря, имеются кроты величиною со слона. Они живут в земле и умирают, едва лишь коснётся их дуновение воздуха или луч солнца… Мясо этих животных холодно, как лёд. Оно целебно для больных лихорадкой. Зубы их сходны с бивнями слонов. Уроженцы севера делают из них миски, гребни, рукоятки для ножей…» – записано в XVIII столетии в энциклопедии китайского императора Канси по итогам торговых контактов с русскими.
В свою очередь Китай тоже был поставщиком различной экзотики на русский рынок – от целебных трав, вроде ревеня, до драгоценных камней. Китайский ревень, трава из семейства гречишных, три века назад считался в Западной Европе почти панацеей от всех заболеваний. И Российская империя с большой выгодой контролировала транзит популярной «травы» – закупая её у китайских купцов по 5–6 руб. за пуд и продавая на биржах Англии и Голландии в 50 раз дороже!
ebooksa