Перекрестки неизбежности

– Нет-нет, лучше я лягу тут, – девушка испуганно затрясла головой. И видя, что я готов спорить, добавила тихо, – пожалуйста…

Я решил не мучить ее уговорами. Принес свою вторую подушку из спальни (да, я стал таким баловнем, что спал с двумя подушками на кровати) и достал из шкафа теплый плед. Оставил все Леде, ушел, чтобы не смущать девушку, и лег в кровать. Сна не было ни в одном глазу. «Все сокровища королевства за бутылку вина», – бормотал я, ворочаясь с боку на бок этой бесконечно долгой ночью.

Следующим утром я тихо пробрался через гостиную, стараясь не разбудить Леду, вышел из дома и поспешил по важному делу – мне нужно было раздобыть для моей гостьи одежду. И, честное слово, банк Бранека легче было ограбить, чем выбрать платье и белье для женщины. Я, как мог, объяснял лавочникам, какого примерно размера нужна одежда, оправдывался, почему моя девушка сама не может прийти и примерить платье, краснел, как неопытный мальчишка, пытаясь выбрать нижнее белье. А обувь! Какая у Леды ступня? Узкая или широкая?

В общем вышел я из одежной лавочки мокрый насквозь и уставший, словно мешки в порту таскал. Сверток с новенькой женской одеждой крепко держал под мышкой, словно боялся обронить по дороге. Ухмылялся шуткам судьбы – Грен Форо, покупающий девичье платье, поистине должен стать легендой и песенным преданием Синефорта.

К моему возвращению Маерис уже проснулась и сидела на диване, завернувшись в плед, бросая печальные взгляды на поднос с чаем и пирожками, которые еще вчера, в мое отсутствие, оставила в комнате Розана. К еде Леда не притронулась, явно боясь рассердить меня.

– С добрым утром, Маерис! Смотри, что я тебе купил, – я протянул девушке сверток с одеждой и обувью, – не обессудь, мог ошибиться с размером. Никогда женских платьев не покупал.

Леда, широко раскрыв глаза, посмотрела сначала на меня потом на сверток. Осторожно развязала веревки и развернула бумагу, словно содержимое могло ее укусить. Погладила ткань одежды и кожу туфель.

– Спасибо… – было видно, что бедняга едва сдерживает слезы. – Чем мне вас отблагодарить?

– Ерунда, – махнул я рукой как можно небрежнее. – Я теперь богатый человек, знаешь ли. И уже не преступник, представь себе.

– А кто?

Я придвинул к дивану небольшой декоративный столик из-под вазы с цветами и поставил на него чай и выпечку.

– Позавтракаем для начала. Жаль, все остыло, но сегодня хозяйка что-то не побаловала нас горячей пищей.

Пока мы запивали начавшие черстветь пирожки холодным чаем, я рассказал Леде о том, что произошло со мной за прошедший год. Девушка внимательно слушала, изредка бросая на меня взор своих черных глаз. Казалось, она не поверила и половине рассказов.

«Что делать дальше?» Этот вопрос не просто висел в воздухе, он крутился в моей голове весь день и всю последующую ночь. Да и не только меня он беспокоил. Леда ничего не говорила и не спрашивала, но я ловил на себе ее встревоженный взгляд. Запуганная девушка все еще ожидала от меня любой подлости, несмотря на то, что я только и делал, что пытался завоевать ее доверие. Перед тем, как отлучиться по делам, я сбегал в ближайший трактир и накупил Леде целую корзину снеди и питья. Потом имел очень неприятный разговор с Розаной, которая выдвинула ультиматум – или я выгоняю эту меченую, или ищу для нас новый дом. Кое-как мне удалось уладить конфликт, удвоив сумму ежемесячной платы за аренду. Но все равно хозяйка была крайне недовольна и намекнула, что больше не стоит ждать от нее завтраки в комнату и другие услуги.

Вскоре мне пришла в голову отличная идея – устроить Леду на работу в свою торговую лавочку. Надо только подождать, пока девушка окончательно придет в себя и наберется сил, нанять лавочника, который будет готов работать с меченой… Я верил в собственные возможности. Более того, ощущал себя прекрасным героем романа, спасающего попавшую в беду даму. На волне самолюбования я даже начал вести записи – своего рода дневник, который в будущем планировал оформить в настоящую приключенческую книгу.

Глава 3.

Я каждый вечер закупался едой в ближайших трактирах, а потом мы с Ледой накрывали небольшой столик в комнате и ужинали вдвоем. Девушка, наконец-то, начала ко мне привыкать и не смотрела так затравленно и недоверчиво. Прошло всего лишь две недели с тех пор, как я приютил Леду, но выглядела она уже намного лучше. Кожа утратила мертвенную бледность, худоба не казалась такой ужасающей. Татуировка на ее лице уже не была воспаленной и, видимо, причиняла меньше боли, когда Леда, по привычке, пыталась прикрыть ее ладонью.

– В чем же все-таки ты оказалась замешана, а, Маерис? – этот вопрос постоянно крутился у меня в голове. Вот я, наконец, задал его.

– Какая разница? – пожала плечами девушка. – Мое честное имя уже не восстановить.

– Все равно, не мешало бы выяснить. Чтобы обезопасить твою жизнь в будущем.