Перекрестки неизбежности

– Мне все равно, господин Форо. Будущего у меня нет.

Она никогда не называла меня просто Греном, сколько я ни просил. Как будто клеймили не только ее лицо, но и саму душу, сделав некогда гордую и независимую девушку покорной овечкой.

В один прекрасный день я с утра направился прямиком к Забрину. Если кто-то и знал все слухи и новости этого города, так это он.

– Невероятная удача! Сам господин Грендан Форо пришел в мою скромную мастерскую! – Забрин стоял у входной двери и курил огромную вонючую сигарету.

– Хоть ты-то не называй меня господином, – поморщился я.

– Что, нелегко быть уважаемым членом общества? – захохотал мой друг и больно хлопнул меня по плечу. – Ты ведь пришел, чтобы разделить со мной завтрак, дружище?

– Разумеется. Надеюсь, он у тебя съедобный.

Забринов завтрак больше походил на плотный обед. Жареные яйца с томатами, хлеб с маслом и сыром, горячий говяжий бульон, мясной пирог, ароматный чай – я был уверен, что после такого пиршества до вечера не проголодаюсь. Оружейник зажег вторую сигарету и откинулся на стуле.

– Ты ведь не просто так поболтать пришел?

– Да, хотел тебя кое-о чем расспросить, – как можно небрежнее ответил я.

– Выкладывай, не стесняйся.

– Слышал, как некоторое время назад девушку-гвардейца обвинили в государственной измене и клеймили?

– Леду Маерис? Слышал, разумеется. Странное дело было, я аж удивился тогда. Такая маленькая тощая девчушка и вдруг пошла против короля?

– Вот и я думаю, дело тут нечисто, – сказал я.

Забрин посмотрел мне прямо в глаза.

– Твоя подружка, да?

Было глупо отрицать.

– Она в прошлом из кожи вон лезла, чтобы меня отловить да засадить в тюрьму. Так мы и подружились.

– Никогда бы не подумал, что она в твоем вкусе, – ухмыльнулся оружейник. – Ладно, слушай дальше. Выяснилось, что на самом деле она была лишь марионеткой в руках другого человека. Который, говорят, спал и видел, как становится военачальником при короле. И который, мол, начал плести интриги против самого Дамиана II, используя собственных подчиненных. Догадываешься, о ком речь?

– Кирк Галлен, конечно! – я ударил кулаком по столу. – Вот же мерзавец!