Темные игры

Стиснув зубы и твердо зная, что если сейчас не переборет себя, то память об этом останется в нем навсегда, Фарис прошел по дворику, засыпанному свежим снежком, вышел на улицу и аккуратно закрыл за собой калитку. Оглядываясь вокруг, торопливо дошел до площади по хрустящему под сапогами снегу. Ему казалось, что последний раз он был здесь несколько лет назад, настолько чужим все стало вокруг. Только бы никто не попался навстречу! Повезло и в этом, на площади не было никого из взрослых, только несколько мальчишек, игравших в снежки, завидев его, бросились удирать. «Ну, хоть снежками не забросали, – про себя горько усмехнулся Фарис. – Или камнями. Мишень из меня отличная, ни убежать, ни кинуть в ответ…»

Везение продолжалось до самой харчевни, а потом кончилось, издевательски улыбнувшись на прощанье: уже толкая тяжелую дверь, Фарис услышал знакомые голоса. По спине прокатился ледяной озноб, но отступать было поздно.

«Терпи… терпи, – уговаривал он себя, плотно сомкнув губы и опустив глаза. – Ни на кого не смотреть, ни с кем не заговаривать… Просто взять, что нужно, и уйти… Терпи… Терпи…»

Дорога к стойке оказалась невыносимо длинной. А шумная компания в углу смолкла, когда Фарис встал перед стойкой, не поднимая взгляда и ожидая, пока с ним заговорят. Вот откуда он знал, что ашара, без позволения первым заговорившего с порядочным человеком, следует выпороть кнутом на площади, отмерив по удару за каждое сказанное слово?! А ведь помнил… Наверное, такие вещи знают и помнят все, ни на миг не сомневаясь, что с ними этого случиться не может.

– Ну, чего тебе? – буркнул хозяин заведения, без всякой нужды вытирая чистые сухие руки тряпкой.

Помнится, когда Фарис был маленьким, дядюшка Идрис, никогда не жалевший для ребятни медового печенья, донимал его шутками, что выдаст за внука кузнеца любую из дочерей. Оказалось, что теперь Идрису ир-Хаману хочется встретиться с ним взглядом не больше, чем самому Фарису.

– Почтенный Раэн просит прислать ему кофе и еды, как обычно, – выдавил Фарис, радуясь, что голос не дрожит, как он было опасался.

– Сейчас уложу.

Повернувшись широкой, как дверь, спиной, хозяин принялся складывать в корзину съестное и какие-то бутыли, затем кинул на стойку пару мешочков со специями и ушел в заднюю комнату. Судорожно вздохнув, Фарис скорее почувствовал, чем увидел, как рядом возник знакомый силуэт.

– Так-та-а-ак, – врастяжку произнес Сейлем, небрежно облокотившись на стойку. – А я-то думаю, чем это здесь так смердит? Где ошейник потерял, красавчик? А может быть, он тебе жмет? Скажи своему коновалу, у меня есть лишний, остался от шелудивой собаки. Хорошему псу не наденешь, а тебе в самый раз подойдет…

Фарис еще ниже опустил голову, стиснув зубы и заметив, как мимо него кто-то проскользнул и выбежал из харчевни. Компания Сейлема расхохоталась, кто-то застучал кружкой по столу.

– Смотрите, Камаль сбежал! – заулыбался, судя по голосу, Сейлем. – А я как раз хотел попросить, чтобы он тебе дал пару уроков, как ублажать хозяина. Кстати, твоему лекарю деньги не нужны? Могу подкинуть пару медяков, если пришлет тебя ночью…

– А ну, хватит болтать! – хмуро одернул его вернувшийся Идрис. – Тут приличные люди сидят, нечего воздух грязными словами пачкать!

Сделал он это как раз вовремя: у Фариса кровь уже не стучала в висках, а гудела, подобно рою рассерженных пчел. Почти невыносимо было понимать, что одним ударом он мог бы стереть мерзкую ухмылку с губ Сейлема! Совсем как в прошлый раз, когда заступился за беднягу Камаля. Но нельзя… «Лучше бы тебе поторопиться, Раэн, – подумал Фарис. – Не могу же я всю жизнь прятаться у тебя за спиной! Долго не выдержу! Или убью эту скотину, или искалечу. А потом убьют меня…»

– И вообще, шли бы вы отсюда, парни. Нет бы делом заняться, болтаетесь целыми днями по улицам да у меня сидите, – продолжал бурчать хозяин, ссыпая кофейные зерна в кожаный мешочек.

Фарис чуть-чуть перевел дыхание.

– А правда, что нам тут делать? – неожиданно легко согласился молодой ир-Кицхан. – Пойдем-ка на улицу…

– Но-но, – вскинулся Идрис, заподозрив неладное. – Мне здесь драка не нужна. Не хватало еще, чтоб из-за всякого дерьма лекарь на меня старейшинам жаловался.

– Ну что вы, дядя Идрис, – заулыбался Сейлем, выходя вслед за остальными. – Никто эту тварь пальцем не тронет. Кому охота пачкаться?

– С лекарем я после рассчитаюсь, – немного погодя проговорил ир-Хаман, туго набив корзину и глянув на монеты, зажатые в руке Фариса. – И скажи ему, чтобы денег тебе в руки не давал, я их после тебя к своей честной выручке класть не стану. А теперь пошел вон, выродок.