– Я просмотрел личные дела наших выпускников, и вот, что обнаружил: те, кто здесь родился, так или иначе, вернулись в Оболенский. Они стали преподавателями, библиотекарями и даже обслуживающим персоналом. А найти себя во внешнем мире смогли только те, кто родом из других мест.
– Но… Но как это возможно? – я почувствовала, как заледенели руки, а сердце стало быстро взволнованно биться, ведь я тоже родилась здесь.
– Сила этого места. Своеобразный магнетизм, – серьезно ответил старик. – Тебе известно, что на холме, где стоит наш Университет, раньше были дольмены34?
– Нет.
– Да, милая, целый комплекс ритуальных сооружений. Кем и когда он был построен – неизвестно, но они здесь простояли тысячелетия. Скажу по секрету, я стал изучать историю Оболенского уже давно и обнаружил множество интересных фактов. Уверен, неспроста Оболенку возвели именно здесь. Это место обладает своей энергетикой. Оно притягивает. Те, кто здесь родился, не могут его покинуть, как бы ни старались.
– Я не могу в это поверить! А как же научное объяснение?! – не выдержала я, сейчас уже все, что говорил Вдовин, казалось каким-то бредом. Сплошные легенды и суеверия.
– Оно есть, – уверенно заявил Сергей Петрович. – Просто мы пока не доросли умом, чтобы познать эту истину.
– Сергей Петрович, при всем моем уважении, не могу поверить в то, что вы говорите… Энергетика, дольмены…
– А как иначе ты объяснишь это? Как иначе я доживаю свой век в Оболенке, хотя всегда стремился выбраться отсюда? Думаю, Университет – нечто вроде магнита. Магнетизм ведь объясним с точки зрения физики? Те, кто тут рождался, заряжались энергетикой этого места, поэтому, куда бы жизнь их ни определила, они будут стремиться вернуться сюда.
– Хотите сказать, что вы сами неосознанно создавали себе условия, чтобы вернуться в Университет?
– Не веришь… – разочарованно покачал головой старик. – Хорошо. Приходи сегодня вечером в библиотеку, но только тогда, когда никого не будет в учебном корпусе. Я покажу тебе все, что нашел.
– Почему не сейчас? – насторожилась я, помня, что ночные прогулки по Оболенскому до добра не доводят.
– Нам не нужны свидетели, Лерочка, и любопытные уши тоже не нужны.
– Вы боитесь?
– Да… Боюсь, что меня сочтут сумасшедшим. А так и будет, если начну рассказывать свою теорию. Ты сама мне не веришь, хотя уважаешь. Что до других, они не станут со мной церемониться.
– Я обязательно приду. В восемь вечера подойдет?
– Да, библиотека закроется, а все студенты разбредутся по комнатам.
Я подвезла Сергея Петровича к преподавательскому жилому корпусу и, еще раз пообещав прийти вечером, поехала к себе, но как только завернула к главной дороге, увидела Лену Королеву.
Девушка сидела в не по погоде легкой одежде на каменной ограде у кафетерия, безучастно глядя вдаль. После смерти папы мы так и не поговорили. В последний раз я видела ее на похоронах, а позже с головой ушла в собственные страдания, позабыв, что есть еще один человек, который не менее сильно переживает эту трагедию. Я притормозила, вышла из автомобиля и направилась к ней.
– Привет, – я обратилась к девушке, но она проигнорировала. – Лен, ты замерзнешь. Смотри, уже дрожишь. Пойдем… Я на машине, отвезу тебя до жилого корпуса.